Пробуждение силы. Уроки Грузии – для будущего Украины

В конце концов мы договорились, что Абашидзе допустит наших представителей на таможню, что финансовая система будет более прозрачная и мы будем ее контролировать. Я уехал в Тбилиси, наступил временный мир. Но потом он наших представителей никуда не допускал, обвиняя нас в организации демонстраций.

В конце апреля у нас начались традиционные военные маневры. Армии у нас в то время как таковой не было, поэтому и маневры были никудышные. Правда, к этому времени Кучма по моей просьбе продал нам несколько вертолетов МИ-24, БТР и БМП. В отличие от последующих украинских управленцев он умел быстро принимать решения и быстро их реализовывать. И он не оглядывался на Путина. С его стороны это был широкий жест, почти подарок – мы заплатили потом, в рассрочку.

Я решил полететь на маневры на новом МИ-24. Абашидзе объявил полную военную готовность на административной границе. Я сидел в кабине пулеметчика, которая расположена под кабиной пилота. Мы заранее договорились облететь позиции отрядов Абашидзе. Связи между кабинами нет, но у пилота была связь с землей. Ему передали, что боевики Абашидзе установили зенитки и получили приказ сбить вертолет, если он залетит на их территорию. У них, видимо, была информация, что мы летим в Аджарию. И вот уже перед самой Аджарией пилот внезапно повернул направо, в сторону Поти. Я ему жестами показываю, мол, лети налево, а он мне – ни-ни, летим направо. В общем, повернули направо, и когда сели, я перешел на сторожевой катер. Только вышли в море, как поступило сообщение, что Абашидзе взорвал все четыре моста, соединяющие Аджарию с остальной Грузией. Это было для него политическим самоубийством: он показал населению, у которого я был популярен, что рвет все связи с Грузией.

Началась война нервов. Каждый день люди перебирались с одного на другой берег по мелководью и проклинали Абашидзе. Потом его люди начали переходить на нашу сторону. Режим начал разваливаться.

Россияне, пытаясь поддержать Абашидзе, выпустили со своей базы БТР и танк Т-72, чтобы он поставил эту технику на так называемой границе. Во всех гостиницах Батуми расселили десятки внезапно приехавших в командировку российских офицеров. Вот, пожалуй, и вся помощь, которую Абашидзе тогда получил от России.

Дальше события развивались спонтанно. Съемочная группа CNN должна была поехать в Батуми. Я сказал на совещании, что нашим активистам нужно провести митинг, чтобы телевизионщики могли его снять. Их просто изобьют, возразили мне. На это я ответил, что пускай они продержатся хотя бы десять минут. Их покажут, и все будут знать, что в Батуми есть люди со своей позицией.

Потом выяснилось, что корреспонденты CNN уже улетели. Мы этого не знали, и когда в полдень люди вышли, чтобы попасть в репортаж CNN, СNN там не оказалось. Митингующих это не остановило. Люди Абашидзе стали стрелять в воздух и избивать демонстрантов, но люди уже перестали бояться. Все улицы были заполнены протестующими. Их хватали и отправляли в КПЗ, но это уже не действовало.

Мне позвонил Путин. Направляю, говорит, к вам Иванова, будем договариваться. Я ответил, что единственное мое условие – Абашидзе должен уйти. Это произойдет в любом случае, но мы будем очень благодарны России, если вы нам поможете. Хорошо, отвечает Путин, ты дашь политические гарантии Иванову, и он полетит в Батуми. Но ты должен понимать, что Абашидзе обратно мы не вернем. Забирайте его на здоровье, ответил я. Путин в ответ: хорошо, Иванов вылетает.

Вместо того чтобы прилететь к нам, Иванов сразу приземлился в Батуми. Я позвонил ему и сказал, что мы так не договаривались. Мы вас ждали в Тбилиси, чтобы были гарантии. А Иванов отвечает, что ему не говорили об уходе Абашидзе. Мне, говорит, президент совершенно другое сказал – я приехал вас мирить. Конечно, Абашидзе придется уступить, вам тоже надо будет в чем-то уступить. Я несколько дней здесь пробуду, чтобы все успокоилось, а потом к вам приеду. Ну, или можем встретиться втроем в Батуми или даже за границей. Куда, спрашивает, нам спешить. Ладно, отвечаю, значит, мы ни о чем не договорились.