Пробуждение силы. Уроки Грузии – для будущего Украины

Нам помогал весь мир, но ключевую роль в остановке российского вторжения сыграла Америка.

После начала войны из Вашингтона в Тбилиси прилетел руководитель европейского направления Совета Национальной Безопасности США Мэтью Брайза. В один прекрасный день он мне сообщил, что россияне готовятся бомбить столичный аэропорт и просят убрать оттуда американский транспортник, оставшийся у нас от прошлых военных учений. «И что вы ответили?» – спросил я. Мы, говорит, собираемся убирать самолет, но ты не волнуйся, я остаюсь, возьму в руки автомат и как твой друг вместе с вами буду защищать президентский дворец. А я: «Последнее, что я хочу слышать от посланника Америки, – это что он лично собирается защищать нас с автоматом в руках».

Передай в Вашингтон, сказал я Брайзе, что самолет ни в коем случае нельзя убирать, и вообще, я хочу говорить с Бушем.

Буш только что вернулся из Пекина. Он наконец-то взял трубку, это было вечером, где-то в полдвенадцатого. Буш со мной говорил всегда с юмором, с оптимизмом. А тут он говорит, что у меня, похоже, дела не слишком хороши. «Мои дела – это сейчас не главное, – ответил я. – А как дела у тебя, Джордж? (Обычно я называл его „мистер президент“, но тут обратился по имени.) Ты задумывался над тем, что у тебя тоже плохи дела, что Советский Союз, который развалился при твоем отце, при тебе собирается вновь, и это будет твоим наследством. Пока мы тут разговариваем, у нас все могут разнести, и это, может быть, последний наш разговор с тобой. Но дело тут не во мне, тут дело в вас». До этого американцы сообщили мне через дипломатические каналы, что готовы эвакуировать меня и мою семью, что аэропорт открыт. Я сказал, что это не обсуждается.

Я повысил на Буша голос, он говорит: не кричи на меня, пожалуйста, дай мне время, сейчас я всех соберу. Эту просьбу – дай мне время – он повторил раза три.

Кондолиза Райс поговорила с Лавровым еще 9 августа, о чем в тот же день мне сообщил посол Теффт. Он заметно волновался при передаче содержания этого разговора. У этого бывалого ветерана «холодной войны» (он был консулом в Исламабаде во время советского вторжения в Афганистан) тряслись руки. Райс спросила Лаврова о цели войны. По ее словам, тот сказал, что их цель – «полное уничтожение Грузии». Я спросил посла: «А что ответили вы?» Мы, говорит, ничего не ответили, мы готовим ответ. Это, конечно, меня не успокоило. Наверное, поэтому я накричал на Буша.

Буш, как и обещал, собрал совещание, после которого США объявили о начале военной гуманитарной операции. «Мы будем защищать демократическое правительство Грузии», – заявил Буш. Райс сообщила в ООН, что Лавров назвал целью агрессора смещение Саакашвили. Американцы за это ухватились и устроили разнос в Совете Безопасности ООН, потому что свержение демократически избранного президента противоречит ценностям Америки. Позиция Соединенных Штатов была проста: мы этого не допустим. И это стало поворотным моментом.

До этого момента CNN в прямом эфире транслировало наступление российской танковой колонны на Тбилиси. Она были в пятнадцати километрах от города. Через двадцать минут после заявления Буша танки остановились. Столица была спасена. Как мы потом узнали, одновременно с этим заявлением Америка перебросила до 20 истребителей F-16 на базу Констанца в Румынии и привела базу Инджирлик в Турции в полную боевую готовность. В Черное море двинулся Шестой флот. Первый ракетный эсминец «Макфол» зашел 24 августа в Батуми. По официальной версии, он доставил питьевую воду и другие гуманитарные грузы. Прилетевший в Тбилиси 3 сентября вице-президент Ричард Чейни в разговоре со мной пошутил, что военные, видимо, перепутали и вместо воды корабль случайно доставил 100 ракет, способных полностью уничтожить вторгшиеся в Грузию российские войска.

Внутри американского правительства не было единой точки зрения на то, как действовать. Вице-президент Чейни предлагал нанести ракетные удары по Рокскому туннелю, чтобы остановить дальнейшее продвижение российских войск и объявить над Грузией бесполетную зону, то есть сбивать российские самолеты. Нам не повезло, что к тому времени Дональда Рамсфельда (он был на стороне Чейни) на посту министра обороны США сменил Роберт Гейтс. Он с большим подозрением относился к нам, да и вообще ко всем маленьким странам, считая, что мы провокаторы и путаемся под ногами. Гейтс был верным учеником Брента Скоукрофта и его теории «реализма» во внешней политике. Это понятно из книги, которую он написал уже в отставке. Гейтс возразил Чейни, что у Америки нет достаточных сил в регионе, поэтому непонятно, что делать, если ракетный удар перерастет в масштабную войну с Россией.