Пробуждение силы

– Сразу и не понять, но их интерес явно прослеживается. Впрочем, многие ниточки ведут и в Рязань. Но оно и понятно. В Москве хранятся секреты производства стали, прозрачного оконного стекла, прекрасных больших зеркал и многих красителей. А теперь еще и первые образцы московского фарфора появились. Ты представляешь, какой это соблазн – захватить такой город?

– Представляю… Мда…. Значит, по этой причине Новгород и тянет.

– Не только. Но, я полагаю, что по этой причине тоже.

– Знаешь, – произнес Дмитрий, – напиши им, что время – деньги и завтра все будет сильно дороже.

– Предлагаешь намекнуть на нашу осведомленность? – повела бровью Анна.

– Да. Умные все прекрасно поймут и поостерегутся участвовать в предстоящей авантюре. Надеюсь, там умные игроки, обидно было бы связываться с идиотами. Ты, кстати, хотела обойтись только городскими центуриями?

– Их должно хватить с запасом. Ни у Новгорода, ни у Рязани воинов для противостояния им нет. Тем более что полноценно собирать все возможные силы они не станут, ограничившись только самыми легкими на подъем войсками.

– Мало ли? Ладно. Я оставлю тебе паладинов и амазонок. В городских условиях они могут тягаться с целой армией….

Глава 4

1371.05.10, окрестности Орши

Король Венгрии и Польши Людовик[118] с нетерпением ждал начала сражения. Его распирало от важности момента. Шутка ли – он выступил во главе невероятно могущественной коалиции, включавшей в себя Венгрию, Польшу, Литву и Геную. Да, да – эта маленькая торговая республика тоже выставила несколько компаний[119], преследуя свои цели. Благо что деньги были и на оборону в Ломбардии, и на поддержку общего дела. Совокупно же объединенная армия, ведомая Людовиком, достигала двадцати тысяч. Чудовищная, совершенно невероятная для Европы XIV века! Армада! И она состояла исключительно из опытных воинов феодального и наемного толка. Никаких ополченцев. Никаких случайных людей.

Вчера передовые разъезды столкнулись с отрядами Москвы, и теперь Людовик предвкушал скорую и решительную победу над противником, про которого ходили слухи уже по всей Европе. Один чуднее другого.

Еще затемно войска Людовика стали строиться, готовясь к бою на краю большого поля, недалеко от города Орша. Бедные жители этого городка еще за пару дней до того заперлись в крепости, побросав все свои дела. От такой вооруженной толпы, что вел за собой Людовик, можно было ожидать что угодно.

– Где же этот… Император? – скривился в презрительной усмешке Людовик. – Или он уже убегает, сверкая пятками, узнав, КАКУЮ армию я привел?

– Странно… – покачал головой Ольгерд. – Он ведь никуда не отступил. Мои люди видели его разъезды. Почему он не выводит людей строиться? Чего он ждет? Не нравится мне все это.

– Боишься? – снисходительно поинтересовался король Венгрии и Польши.

– Брат мой[120], ты не знаешь, что это за человек, – мягко ответил Ольгерд. – Если бы он пожелал отступить – он бы это сделал. Но он медлит. Это крайне странно. Я уверен, что здесь что-то не так….

– Брось… – отмахнулся Людовик и замер. Со стороны противника донесся звук сигнальной трубы. За ним последовал слаженный барабанный бой.

Не прошло и минуты, как на поле из низины подле него стали выступать центурия за центурией войска Московского легиона. Оказалось, что Дима был давно готов и просто ждал. Чего? Непонятно. Да и не важно. Наверняка очередная бравада перед максимальным количеством врагов. Чтобы все видели и наслаждались.

Легионеры впечатляли. Мерный чеканный шаг. Ровный строй, создававший такое впечатление, будто двигалась не группа воинов, а некий монолит. Никакого сбивания в кучу. Никаких беспорядков.

Людовик, наблюдая за этим, даже как-то растерялся. В его представлении такого быть не могло, просто потому, что не могло. Любая большая масса людей – это всегда хаос и бардак. А тут он наблюдал фактически чудо.

Сверкающие на солнце доспехи[121] и алые одежды, проступающие из-под «доброго железа». Людовик невольно стал наслаждаться этим завораживающим видом, превосходно сочетавшимся с образцовым порядком и дисциплиной. Как и многочисленные наблюдатели. Надо сказать, что в армии Людовика собрались гости практически со всей Европы. Даже представители французского и английского королей сидели на своих лошадях рядом, мирно всматриваясь в то, что открывалось их взору. И если большинство покачивало головой, отдавая должное выучке московской пехоты, то представители Константинополя откровенно хмурились. Им все это не нравилось. ОЧЕНЬ не нравилось, наводя на весьма неприятные мысли. И если Святой Престол благосклонно привечал символы древней Империи в руках Москвы, то Константинополь ревновал. И чем дальше, тем больше. Хотя и боялся спугнуть удачу, видя в Москве своего возможного спасителя от магометан. Их позиция была очень близка к старой поговорке: «И хочется, и колется, и мама не велит».