Пробуждение силы

1. Крытый грузовой фургон (с тентом, пропитанным вулканизированной гуттаперчей);

2. Открытый грузовой фургон (откидные борта на железных задвижках);

3. Бочка (две бочки для воды с железными кольцами, расположенные вертикально);

4. Походная кухня;

5. Походный медицинский пункт;

6. Походная госпитальная палатка (на 4 койки);

7. Маршевая повозка (для 8 бойцов постоянной готовности);

8. Походная шорная мастерская;

9. Походная кузница;

10. Походная портняжная мастерская;

11. Пожарная повозка;

12. Тачанка…

И так далее. На базе этой платформы Дмитрий планировал размещать различное передвижное оборудование, например, большую лебедку для понтонных команд.

Промышленность

К началу 1371 года Дмитрий развернул следующую промышленность.

Отличительной особенностью разворачиваемого Дмитрием промышленного комплекса было то, что он старался использовать механизацию везде, где только можно. Привод осуществлялся от волов и лошадей в основном. Кое-где от водяных колес, но Дмитрий их не приветствовал из-за сезонности режимов работы. А также баббитовые подшипники скольжений и смазку, которые, за счет снижения потерь на трение в 1,5–3 раза повышали агрегатную мощность.

Металлургический комплекс

Основой всего стал металлургический комплекс, основные производства которого размещались в Москве или возле нее. Совершенно избыточный, конечно, получился, комплекс. Но Дмитрий решил, что много железа не бывает, и взялся за него с полным рвением.

Совокупно к 1371 году в металлургическом производстве, так или иначе, было задействовано 4 тысячи человек, не только в Москве, но и в остальных городах, а также на «полевых работах» (добыча торфа, транспортировка шлаков и торфа и так далее).

Домна с нагнетанием горячего воздуха перерабатывала шлаки многих веков кузнечной металлообработки (они содержали массу железа), выдавая в сутки около 100 тонн чугуна (36,5 тысячи тонн чугуна в год). Часть чугуна разливалась по формам (ядра, колосники и прочее), часть шла на переделку в железо. Домны, на самом деле, было две. Одна работала – вторая на ремонте, потому что нормальных огнеупорных материалов у Дмитрия не было, из-за чего ее ресурс был довольно маленький.

Шесть маленьких конверторов, продуваемых горячим воздухом, выжигали углерод и прочие примеси, доводя чугун до хорошего, качественного железа. Сталь Дмитрий делать конверторным способом не стал из-за невозможности добиться стабильности ее качества и накопления азота с кислородом – не самых лучших «легирующих элементов».

Для достижения стабильности результата Дмитрий построил рядом с домной довольно внушительную печь, в которой воздух, нагнетаемый в домну бронзовыми поршневыми насосами, сильно нагревался. Это позволило существенно повысить выход чугуна из сырья и поднять температуру выходящего чугуна (почти на двести с гаком градусов, по сравнению с холодным дутьем), что, в свою очередь, повысило его текучесть и качество процедуры переделки. Кроме того, в конвертор нагнетался горячий воздух по той же схеме, что дополнительно поднимало температуру на сотню градусов в ванне. Ну и в завершение шло частичное прогревание загружаемой в конвертор отожженной извести. Все вместе это позволило повысить температуру в ванне в процессе передела и, как следствие, добиться более качественного выгорания различных примесей. Одна беда – контролировать как-то процесс он не мог. Поэтому делал ставку на максимальное выжигание углерода, что давало на выходе железо либо настолько низкоуглеродистую сталь, что отличить ее в тех условиях от железа было невозможно.

Суточная производительность конверторов составила 72 тонны, годовая – 26,2 тысяч тонн. Дмитрий мог бы поставить и более крупные конверторы, но решить проблему с необходимой производительностью воздушных насосов, продувающих горячий воздух, пока не смог. Тем более что и 26,2 тысячи тонн в год качественного, мягкого железа, лишенного примесей, по меркам тех лет в XIV веке выглядело чем-то за рамками добра и зла – магией.

14 тысяч тонн ежегодно конверторного железа уходило на переработку прокатом и на склады, а вот 12,2 тысячи тонн отливалось на заготовки, например, бойков молотов, валов, шестеренок, шкивов и так далее.

Коксовый завод пережигал без доступа воздуха в простых кирпичных печах брикетированный верховой торф в кокс, пригодный для металлургии. Выделяемые торфом газы в процессе пережигания пропускались через холодильник с водяным охлаждением. Вместе с водой, насыщенной разными полезными фракциями (включая аммиак), осаждалась и смола. Эту воду впоследствии использовали для интенсификации процессов образования селитры в селитряных реакторах. Смолу тоже пускали в дело.