Пробуждение спящей красавицы. Психологическая инициация женщины в волшебных сказках

Наталья: Я плохая мать, не смогла родить его и даже похоронить!

Я: Поговори со своим родным сыном так, как если бы он мог тебя слышать.

Наталья: (рыдает): Сыночек мой родной! Я так ждала тебя, я так любила тебя, я приготовила тебе имя, кроватку, игрушки, я мечтала, что ты будешь расти, умнеть, радоваться жизни… Прости, что не смогла родить тебя…

Я: Побудь им. Что бы он ответил? Какое у тебя чувство в его роли?

Наталья (из роли родного сына): Мне все равно. Так получилось, не казни себя. Перестань меня оплакивать, мне сейчас не плохо. Побеспокойся о себе и о своем сыне. Дай ему то, что хотела дать мне.

Я: Побудь снова собой. Скажи о своих чувствах.

Наталья: Да, ты прав. Но у меня нет ни одной твоей вещички, ни портрета. Я бы хотела помнить тебя…

Я: Поменяйся еще раз ролями с сыном.

Наталья (из роли родного сына): Помни меня. Хочешь — посади деревце и ухаживай за ним. Это будет память обо мне. Я буду знать, что ты меня помнишь и любишь.

Я: Ответь.

Наталья: Мне легче. Как будто что-то закончилось, камень с души упал.

Я: Что-то скажешь своему приемному сыну?

Наталья: Да. Прости меня, сынок, что я смотрела на тебя, а видела своего родного сына. Теперь я поняла, что ему уже ничего не нужно. А ты есть и ждешь меня. Прости, что заставила тебя ждать так долго. Хочу скорее прийти домой и обнять тебя…

Комментарий к сессии «Мост»

Конечно, я привела не полный протокол сессии, а сокращенный. В ней было много пауз и повторов, потому что за эти годы у Натальи скопилось много невыплаканных слез. Было очень много слез и у женщин в группе, такие сессии трогают до самой глубины души. Однако главное, на что я хочу обратить внимание в этой сессии, — нарушение порядка. Берт Хеллингер, автор книги «Порядки любви», говорит о том, что каждый член семьи имеет право на свое место в семейной системе. Ошибку совершает та мать, которая пытается заменить умершего ребенка другим, живым. Это трагично для ребенка. Здесь порядок заключается в том, что каждый из детей в системе занимает свое место. Если умерший ребенок в семье имеет право на память о себе, тогда живому не нужно жить за него, он получает свободу быть собой и свое собственное место в системе.

Кроме того, приемный ребенок, имеющий живых родителей, по убеждению Б. Хеллингера, не должен быть усыновлен. В крайнем случае он может быть взят на попечение, что для него является тем же самым, но разница в том, что он не лишается при этом собственных корней. Приемные родители обязаны дать ему всю информацию о его родственниках, когда ребенок этого захочет. Как только восстанавливается порядок в семейной системе, человек снова может любить. По Б. Хеллингеру, «любовь — часть порядка. Порядок был установлен прежде любви, и любовь может развиваться только в рамках порядка… подобно тому, как семя попадает в почву — место, где оно может прорасти и развиться»[128].

Теперь вернемся к нашей схеме. Наталья испытывала проблему в фазе продуктивности. Хотя она и родила сына, тут же потеряла его, так и не почувствовав себя матерью. Она усыновила мальчика, но снова не почувствовала себя матерью, потому что не завершила предыдущих отношений — в силу обстоятельств не попрощалась с телом родного сына, и он для нее как бы не умер, а спроецировался на приемного сына. Разведя своих сыновей согласно системному порядку, она снова стала способна почувствовать покой и обратить свое материнское внимание на приемного сына.

В этой сессии несколько важных этапов. Один из них наиболее драматичен — диалог с родной сестрой, которая оказалась здесь же, в группе. Обычно считается, что родственникам лучше не участвовать в одном и том же тренинге из-за переносов, но здесь присутствие двух сестер позволило в короткий промежуток времени завершить конфликт шестилетней давности с обеих сторон прощением и принятием ситуации такой, какая она есть, при глубокой поддержке членов группы.

Еще один аспект этой сессии не оставляет равнодушным — то, что в медицинской помогающей парадигме вместо того, чтобы позволить пациентке проживать чувство потери, персонал клиники запрещает говорить о случившемся и контактировать с телом умершего ребенка, считая, что это может ухудшить состояние пациентки. Напротив, психотерапевтическая работа заключается в том, чтобы дать возможность пострадавшей выразить и осознать свои негативные чувства, разделить с ней ее тяжелый опыт, помочь освободиться от мучающих ее переживаний и принять актуальную жизненную ситуацию.

Следующая сессия отчасти тоже связана с медициной, но, как это бывает в большинстве случаев, симптом — это только скрытое послание, которое нуждается в том, чтобы его прочли.

«Кошка»