Пробуждение тигра - исцеление травмы

Как указывают Достоевский и Зимбардо, людям очень трудно принять то, что некоторые аспекты наших переживаний объяснить просто невозможно. Как только появляется примитивная ориентировочная реакция, мы чувствуем себя вынужденными искать объяснение. Когда объяснение не удается найти, мы обычно не используем свои мощные когнитивные способности, чтобы узнать, что происходит. Даже если мы в состоянии ясно мыслить, наши когнитивные силы не могут полностью доминировать над примитивной потребностью установить источник нашего дистресса. Если же тело/сознание, наоборот, достигает успеха в обнаружении точного местонахождения источника своего дистресса (как в примере с Ненси во второй главе), то примитивная потребность в определении некоторого источника опасности удовлетворяется. Тогда возникает естественная, успешная защитная реакция, завершающая переживание. Для многих из нас это является гигантским шагом по направлению к исцелению травмы.

Однако в большинстве случаев мы используем свои когнитивные способности, чтобы продвинуться еще дальше — понять источник дистресса и дать ему название (или запомнить его). Делая так, мы еще больше отдаляем себя от опыта. В этой отделенности семена травмы получают плодородную почву, где могут укорениться и расти. Когда животное не может обнаружить место нахождения источника своего возбуждения, оно скорее замрет, чем побежит. Когда реакция оцепенения у миссис Фаер начинает преобладать над сильным импульсом к бегству, она делает рационалистическое заключение (используя свой неокортекс), что умрет, если попытается покинуть дом. Она не только не объясняет своего предельного физиологического возбуждения, но она даже создает свою собственную дилемму, убеждая себя, что умрет, если попытается убежать. После этого миссис Фаер попадает в плотную, самой же ею сплетенную паутину иммобилизации, вызванной страхом.

Так же, как и дети из Чаучиллы (вторая глава), миссис Фаер больше боится убежать, чем остаться в ловушке. Ее нео-кортекс безуспешно пытается объяснить, в то время как ее рептилиевый мозг вынуждает ее действовать. Пойманная в когтях ужаса и саморазрушающего смятения, миссис Фаер, в конце концов, фокусируется на своем неистовом дыхании, чтобы исключить все остальное. Когда, в конце концов, ей удается временно подавить свою потребность в понимании, она позволяет своему рептилиевому мозгу завершить свое действие — разрядить чрезмерный уровень энергии, который создался внутри нее. Нам не говорят, зачем эта энергия присутствует там. Возможно, что даже миссис Фаер не понимает осознанно. К счастью для нее (и для нас) это не имеет значения. Сосредоточившись на телесно ощущаемом чувствовании своего собственного дыхания, миссис Фаер разряжает энергию, являющуюся причиной ее приступа паники.

Неумение синтезировать новую информацию/ неумение учиться

Неотъемлемым свойством сверхбдительности является отсутствие нормальных реакций ориентировки (глава седьмая). Для травмированного человека это имеет серьезные последствия. Прежде всего, это ухудшает нашу общую способность функционировать эффективно в любой ситуации, а не только в тех, где необходима активная защита. Часть функций ориентировочной реакции заключается в том, чтобы идентифицировать новую информацию, по мере того, как мы начинаем ее осознавать. Если эта функция оказывается нарушенной, любое количество новой информации, полученной нами, приводит к замешательству и перегрузке. Вместо того, чтобы усвоить новую информацию и сделать ее доступной для будущего использования, мы стремимся свалить ее в кучу. Она становится неорганизованной и бесполезной. Важные данные лежат не на своем месте или вовсе забыты.

Затем психика теряет способность систематизировать детали осмысленным образом. Вместо того, чтобы сохранять информацию, которая не имеет смысла, наша психика «забывает» ее. Посреди этого смятения любая дополнительная проблема усложняет ситуацию, и обычные обстоятельства могут вырасти в отнюдь не комичный кошмар, состоящий из разочарования, злости и тревоги.