Пробуждение тьмы

Я бы тысячу раз пожелала избавиться от этой черты характера и просто стать беззаботной, как Аня. Но кто-то должен за все отвечать, следить, решать. Кто-то должен поддерживать порядок, потому что из хаоса выбираться еще тяжелее, чем из того неопределенного положения, в котором сейчас оказалась наша семья.

Кто-то должен продолжать жить.

И я живу.

Я хочу, чтобы жили остальные.

Я любила папу. Я всегда буду его любить и помнить. Никто и ничто не сможет вытеснить этого человека из моего сердца. Но в отличие от мамы и младшей сестры я не только понимала, что жизнь продолжается, даже если иногда хотелось это исправить. Я пыталась делать все, чтобы наша семья окончательно не разрушилась.

Папа не хотел бы этого.

Нужно уважать желания мертвых. Нужно уважать их память и не забывать, какими они были при жизни.

Иногда мама смотрит на меня обвиняющее, как и Аня, потому что я не скорблю так, как они. Но это не значит, что я не скорблю по отцу вообще. Мама и Аня, точнее только Аня, считает, что я отнеслась к его смерти так, словно умерла собака. Однажды она так и заявила мне об этом. Эти слова просто чертовски обожгли меня, но я понимала ее недоумение.

Я действительно спокойна для той, кто потерял горячо любимого отца. Но ни мама, ни она не знали, какая для моего поведения существовала причина.

Ведь я знаю, что мертвецы оживают после смерти. Нет, их тела мертвы, а души просыпаются, отделяясь. Я достаточно времени провожу в их обществе — среди призраков.

К чему я это веду.

Мама и Аня убеждены, что после смерти люди исчезают. Это так. Они покидают мир живых. Но ведь существует еще и мир мертвых. Человеческие души отправляются туда, когда их оболочки погибают.

Никто не знает, что представляет из себя Иной Мир. Но она существует. И после смерти призраки живут там.

Они живут. А это главное.

Мертвые — это мертвые. Для живых. Они никогда не вернутся в мир тех, чьи сердца бьются. Но они продолжают существовать в другом, новом для них мире.

Я не увижу папу. Но я знаю, что есть его душа. И сейчас она блуждает в просторах Иного Мира.

Это облегчает жизнь.

Это облегчает процесс смирения.

Это упрощает тернистый путь от невыносимой боли при одной лишь мысли об ушедшем до осознания, что ничего не стоит на месте.

Это кажется невероятным, но все же возможно.

Мне легче справляться со смертью отца, потому что я связана с миром призраков — его новым домом.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

Меня разбудило шипение, доносящееся с компьютерного стола. Разлепив глаза, я поморщилась от режущего солнечного света, проникающего через окно в мою комнату. Раздражающий звук издавал портативный радиоприемник, настроенный на одну определенную частоту.

Такое радио имеется у каждого Ловца.

Протерев глаза, я скинула с себя одеяло и свесила ноги. Коснувшись ступнями прохладного пола, блаженно улыбнулась. Ночка выдалась душной. А еще эти комары со своим надоедливым писком…

Косо взглянув на причину своего пробуждения, я вздохнула. Кого угораздило умереть в такую рань?

Когда я поплелась к шкафу с одеждой, потягиваясь, радиопомехи исчезли.

Новое задание для Ловца Евгении Лариной.

Меня слегка передернуло от звука этого голоса. У каждого Ловца есть персональный информатор, сообщающий о заданиях. Моим была женщина. Я никогда не видела ее, хотя мы работали в одном здании. Но Роберт Александрович сказал, что информаторы не очень любят публику и предпочитают тихие, уютные кабинки, в которых проходит их непрекращающиеся рабочие будни.

Имя погибшего: Самсонов Григорий Сергеевич.

Возраст: 43 года.

Место смерти: Улица Красноармейская 32.

Причина смерти: Остановка сердца.

Время смерти: 7 часов 23 минуты.

Я натянула через голову футболку и посмотрела на часы.

Григорий Самсонов покинул этот мир ровно две минуты назад.

Конец связи.

Резкое шипение заставило меня подскочить на месте. Пропустив удар, я подошла к радио и пожалела, что не могу выключить его… Оно работает не на батарейках, а на магии. И еще одно условия пользования радиоприемником — оно всегда должно быть у Ловца, так как задание может поступить в любой момент.

Натянув джинсы, закинув радио и Шкатулку в рюкзачок, я напоследок осмотрела себя в зеркале, поправила сооруженный на скорую руку хвост и вышла из комнаты. Непривычная тишина таилась за соседней дверью. Я притормозила на секунду, уставившись на радиационный знак. Аня не пришла домой, когда я ложилась спать. Интересно, она вернулась ночью, или ее до сих пор нет?

Пришлось сильно прикусить нижнюю губу, чтобы подавить желание постучаться в дверь и выяснить это. Даже если Аня дома, я не могла тратить время на допросы. Меня ждал только что умерший, сорокатрехлетний Григорий Самсонов.