Пробуждение в «Эмпти Фридж». Сборник рассказов

С этими мыслями замечаю, что от крови на капоте не осталось и следа. Я вернул ясность ума, а значит, поступаю правильно — сворачиваю с проклятой платформы и проношусь в стороне от ржавых железных ребер. Лиловые тени тянутся за мной, как неевклидовые щупальца заколдованного места. Но я больше не поведусь на искушение нырнуть в кроличью нору, обрекая себя на предельно опасный и полный безрассудства риск. Вместо этого давлю на газ и срываюсь на полет.

58 метров над землей

Я всегда был везучим. Когда родители разошлись, мне было десять. Отец остался торговать колесами в Дел-Сити, а мы с матерью переехали в Нью-Хэмптон, чтобы начать, как она говорила, жизнь заново. Я тогда еще не понимал, что ее слова нужно воспринимать буквально: новые места, новая школа, знакомства, одноклассники и друзья. Заводить друзей в таком возрасте еще не проблема, а вот терять бывает довольно трудно. Но так случилось, что расставание с одноклассниками было для меня весьма своеобразным. Хотя бы потому, что им повезло куда меньше, чем мне.

В начале нулевых не нашлось бы ни одного человека, который не слышал про скулшутинг в Грэйкастле. Конечно, скулшутингом в классическом понимании назвать такое сложно — психопат подбросил несколько самодельных бомб в школьную столовую, которые включились при длинном гудке на обед и сдетонировали, когда многие ученики были в помещении. Новостные ленты писали, что погибших могло быть больше, случись это на несколько минут раньше. В любом случае, моя везучесть оказалась куда более редкостной, чем можно было бы вообразить — именно мой класс задержался на обед, из-за чего оставался в столовой в тот момент, когда самодельные штуковины рванули. И произошло это не позже не раньше, чем в мой первый учебный день на новом месте. Другими словами, если бы не внезапный переезд, меня бы здесь уже не было.

Разумеется, мне жаль ребят, жизни которых оборвались из-за поехавшего на школьной почве ублюдка. Но для моей тогда неокрепшей психики это было все равно, что провидение. В таком возрасте смерть воспринимается проще, поэтому меня больше волновала не унесшая жизни катастрофа, а то, как мне посчастливилось ее избежать. Осознание всего ужаса трагедии пришло позже, но на тот момент я извлек для себя всего один-единственный урок — кому-то везет больше, а кому-то меньше.

Второй случай произошел, когда я учился в колледже. Автобус, на который мне посчастливилось проспать, разбился в тоннеле на Айлэнд-стрит. Хотя «вампирский тоннель» и был объектом обожания террористов, в тот день обошлось без терактов: одна из опор просто не выдержала, и своды рухнули прямо на проезжавшие под ними машины, включая единственный на этом маршруте автобус. Власти Родлинга назвали катастрофу одной из самых крупных за последние десять лет. Почти все, кто был в тоннеле, погибли на месте, а выжившие оказались настолько тяжело ранены, что каждый из них скончался по дороге в больницу. И среди них вполне мог быть я, если бы не штуковина, которую принято называть удачей.

Думаю, если были люди, которые из сотни торговых точек могли зайти в одну и купить выигрышный билет, что-то вроде удачи определенно существует. Моим выигрышным билетом стало наследство от внезапно умершего предка, о существовании которого я и не подозревал. Может, такое и сложно назвать везением, но я воспринял это событие почти так же, как бродяга, которому по номерку на пивной крышечке выпал джек-пот. По крайней мере, настолько неожиданным и невероятным оно мне показалось, особенно в те дни, когда едва удавалось сводить концы с концами.

Деньги позволили мне получить образование по летной специальности и наладить связи в космическом агентстве Орион. Наверное, многие в детстве мечтали стать космонавтами, но мало кто протащил эту мечту до зрелого возраста. Да и я, чего таить, вряд ли стал бы воплощать детские мечты в реальность, если бы не внезапно доставшийся куш. Но раз уж удача сама идет в руки, почему бы не воспользоваться ею?

Я не считаю себя кем-то вроде Вайолетт Джессоп, которая не только пережила две крупнейших корабельных катастрофы, но и выбралась из раскромсанной шлюпки. Хотя и отрицать не стану: как ни крути, три невероятных везения уже смахивает на закономерность, а четыре так и вовсе заставляют чувствовать себя избранным.

На этот раз мне удалось пережить все человечество. Другими словами — я теперь и есть все человечество. Которому, кстати говоря, осталось существовать меньше двадцати часов — именно настолько хватить кислорода в скафандре. Не так много, как хотелось бы, но достаточно, чтобы целиком осмыслить сложившуюся ситуацию — пока я пятьдесят лет плавал в космосе, на Земле случился конец света, и мне в очередной раз повезло.