Пробуждение женщины. 17 мудрых уроков счастья и любви

Папочка, родной мой, ещё раз благодарю Мир, что моя Душа в 12 лет в качестве отца выбрала тебя. Помнишь, ты очень хотел, чтобы у тебя был сын. И когда родилась я, вторая дочка, ты был так расстроен, что ни разу не пришёл ко мне в роддом. Но уже там, будучи маленьким комочком, я знала, что растоплю твоё сердце. Мы изначально были с тобой на одной волне – любви и доброты. Шло время, я подрастала и чувствовала твою растущую любовь ко мне. Ты не проявлял её явно, но сестра, моя старшая сестра, порой обижалась на то, что ты любишь её меньше. Всё было поровну для обеих дочек. Но я чувствовала, что бесконечно глубоко в твоём сердце я одна.

Это чувствовала и моя любимая мамочка и была со мной подчёркнуто строга и сурова. Она так боялась, что мы вырастем избалованными, из-за чего проявления её любви и ласки всегда были строго дозированы. Мы же с тобой, мой любимый папочка, с полуслова могли понимать друг друга. И твой хитрый прищур добрейших глаз был для меня всегда знаком того, что всё будет так, как хочет дочка.

Папочка, я благодарю тебя за то, что всегда знала, будучи девочкой, какой мужчина должен быть в моей взрослой жизни. Он должен быть похожим на тебя – благородного, снисходительного к капризам, великодушного. Я вспоминаю, как рано начала путешествовать. Это только благодаря тебе. Я объехала большую часть страны в школьный период. И даже когда мама не пускала, называя меня балованной девчонкой, я видела твой прищур, устремлённый на меня, и понимала, что всё будет: и Брест, и Киев, и Минск, потому что ты мой лучший друг. А сегодня, родной мой, я хочу покаяться тебе в одном случае, где я сыграла не свою роль, и, возможно, она трагично повлияла на твою судьбу.

В какой-то момент в твоей жизни появилась другая женщина. Прости, дорогой мой, что вспоминаю этот эпизод, но позволь мне выговориться, потому что он тяжело лежит на Душе моей. Я всё время терзаюсь вопросом: а вдруг всё у тебя сложилось бы иначе, не послушай ты меня? Ты, наверное, думал, что мы, твои девчонки, ни о чём не догадываемся, но мы всё знали. Мне было лет 11–12. Мама часто плакала в подушку, это невероятно терзало мою девчоночью душу, мне было её искренне жаль, я хотела ей помочь. Но тебя я любила ещё сильнее и очень хотела, чтобы ты был счастлив. Я как сейчас помню ту женщину, которая приехала за тобой. Приехала в наш дом. Я не знала, как буду без тебя, но знала, что нас, своих девчонок, ты не оставишь, несмотря ни на что.

Ты принял решение уйти. Мама была в истерике. И вечером, когда ты уехал в поездку, она пригласила меня на разговор. Я помню каждое мамино слово. Что мы будем сиротками, что над нами все будут смеяться, говорить: «Отец вас бросил». Мне мамочкой отводилась роль спасительницы семьи. Где-то в глубине души я понимала, что мои родные родители – разные люди, что в отношениях между ними нет любви, но я не могла отказать маме. И, манипулируя (папочка, прости меня) твоими ко мне глубочайшими чувствами, я умолила тебя не бросать нас. Я помню наш разговор, мы с тобой вдвоём выкапывали картошку, и я плакала и умоляла тебя остаться.

Ты остался. Через 6 лет тебя, мой родной, не стало. Я с тех пор ношу на сердце эту тяжёлую ношу: имела ли я право повлиять на твоё решение? А вдруг в новой жизни ты обрёл бы вдохновение, и всё сложилось бы иначе. Папа, ещё раз прости, но на тот момент я думала прежде всего о том, как смягчить страдания мамы, а получилось всё как получилось…

Сорок лет без тебя – это очень много. И каждый раз, примеряя на себя на ту или иную ситуацию, я невольно спрашиваю себя: «А как бы папа это оценил? А как бы папа к этому отнёсся?» Я благодарна тебе за то, что ты научил меня любить себя, ценить себя. Ты меня баловал, мне покупалось всё, что я хотела. Всё самое лучшее ты привозил мне из командировок. Ты называл меня «куколкой своей». Такой куколкой я и подошла ко взрослому периоду своей жизни. Я не привыкла, чтобы мужчины мне отказывали. Ведь передо мной всегда был пример тебя, родной мой. И, когда мой муж однажды не купил мне в торговом центре очень дорогие туфли за валюту (хотя деньги у него с собой были), я прямо там закатила истерику. Я плакала на глазах проходящих покупателей, упрекая его в скупости.

Со временем я научилась иметь всё, что хочу, только не травмируя супруга. Не называя цен, не советуясь с ним по личным приобретениям. Он, кажется, принял правила этой игры.

Ты даже не представляешь, как непросто мне было в самостоятельной жизни, потому что ты был просто идеалом мужчины. Я во всём сравнивала мужчин с тобой. Я ничего не могла с собой поделать. И на этой почве у нас возникали частые конфликты с мужем.