Пробужденная красота

Как раз в тот момент, когда Никола начала поток протестов, он переместился к пещере, где была спрятана его мать. На этот раз Колдо не стал бродить снаружи, а сразу прошел внутрь. Бросив один взгляд, он отметил детали. Корнелия была ещё грязней, чем прежде. Её роба в крови и грязи, подол истерся. Короткие волосы свисали сосульками. Женщин сидела в углу клетки, держа в руке крысу, которую она кормила зернышком.

Она заметила Колдо и выругалась.

– Ты не можешь просто оставить меня одну?

– Твой драгоценный любовник преследует мою женщину.

– У меня нет любовника, – выплюнула Корнелия.

– О, это не правда. Мой отец, по которому ты тосковала все эти годы, собирается напасть на меня.

Корнелия застыла, когда до неё дошёл смысл его слов. Женщина запустила крысой в своего сына, поверив ему окончательно. Животное верещало всё время полета. Колдо поймал крысу и опустил на землю пронаблюдав, как она удирает прочь.

«Твоей первой ошибкой было надеяться, что неё есть сердце, малой».

– Жестокая даже к своим питомцам, – выдавил Колдо.

Её трясло, Корнелия явно пытаясь совладать с собой. Если он не ошибался, а он наверняка ошибался – в её глазах промелькнула тень сожаления.

– Я думала, он мертв, – прошептала она.

– Как и я. Мы оба ошибались.

Внимательно наблюдая за воином, Корнелия поднялась на нетвердых ногах.

– Если он пришёл за тобой, ты обречен. Он ловкий, ты не сможешь его остановить.

– Я могу убить его.

– И это раньше срабатывало? – мать передразнила его со смехом. – Особенно сейчас, когда, как ты сам сказал, у тебя есть женщина? Я удивлена, что кто-то вообще способен смотреть на тебя без содрогания.

Его женщина. Так он назвал Николу. Ему следует лучше следить за словами. Человеческая девушка ему не принадлежала, – ни сейчас, никогда либо в будущем.

Она выбрала другого мужчину. И Колдо не мог её винить, хотя всё ещё был так зол, что мог разнести свою пещеру, не оставив камня на камне. Ей будет лучше с кем-то, кого она выберет сама.

– Тебе придется попрощаться с ней. – Корнелия провела пальцем по решетке и счастливо ухмыльнулась. – Он проделает с ней множество ужасных вещей, и заставит тебя смотреть. Но в тебе его кровь – может, тебе понравится, а?

Колдо ударил по клетке так сильно, что армированная сталь прогнулась.

Корнелия побледнела, попятившись назад.

Ему приходилось видеть такое поведение раньше, когда он был пленником в лагере Нокса, и каждый раз он едва сдерживал тошноту. Лишь попытавшись обезглавить человека на сто первый раз пыток, ему позволили свободно перемещаться по лагерю, и его всегда наказывали за сопротивление. Он никогда – никогда! – не будет наслаждаться такими пытками.

– Я защищаю то, что мое. – Колдо стиснул зубы. – Но ты никого не защищала. Разве ты не была свидетелем подобного, когда была с ним, так ведь МАМА? Разве вы оба обсуждали это, когда ты лежала в его объятиях?

– Замолчи! – Она выступила вперед. Подойдя к нему, Корнелия схватила погнутые прутья, и попыталась потрясти ими.

– Уверен, что так и было. Держу пари, ты погрязла в жалости к себе, когда он обратил внимание на другую.

– Ты ничего обо мне не знаешь!

– Я знаю, что ты такая же как он – красивое лицо, за которым гнилая сущность. И ты знаешь – я убью его прежде, чем он причинит девушке вред. – Ему стоило замолчать. И уйти. Его крутой нрав обгонял его. Если он не поостережется, то сорвется. Но его ноги твердо словно приросли на месте. – Ты поможешь мне. Не потому что любишь, а потому что хочешь, чтобы он страдал за то, что бросил тебя. Ведь так?

Она щелкнула челюстью, часть злости покинула её.

– Я хочу, чтобы он мучился.

– Тогда скажи, в чем его слабость?

– Ты провел с ним больше времени. Ты должен знать.

Он должен, разве не так? Но в те времена Нокс был для него воплощением мощи, непреодолимой силой. Колдо был удивлен тем, что его выбрали нанести смертельный удар, особенно из-за расстояния.

«Нужно выбрать что-то близкое и личное, как я и просил».

Ему нужно было найти время, чтобы опознать останки. Но он поверил, что видел, как Нокс сгорел, он так сильно хотел в это верить!

Все это было ошибкой. Другой он не совершит.

– Ты мне поможешь или нет? – спросил Колдо.

Корнелия вздернула подбородок, гордая, несмотря на своё положение.

– Нет.

– Даже человеку?

– Оо, человеку я помогу. Любому, но не твоему, – добавила она.

Колдо попытался успокоить разбушевавшиеся нервы. За прошедшие недели он мог убить её тысячу раз. Но не оставил на ней даже синяка.

Как и в детстве, он лишь хотел её любви. Предлагаемой добровольно. И когда стало ясно, что она не подарит ему желаемого, стал предлагать подарки. И все же, снова и снова она отвергала своего сына.

Сейчас, вглядываясь в её вызывающее, полное ненависти лицо, его сдержанность исчезла. Контроль лопнул. С него хватит.

На этот раз она узнает, какую боль она ему доставила. На этот раз она поймет всю глубину предательства. На этот раз она будет бояться того, что Колдо может с ней сделать.