Пробужденные фурии

Она улыбается мне из-за стола зеркального дерева. Это лицо не похоже на то, что я помню, – например, на несколько лет младше, – но в новой оболочке чувствуется эхо тела, которое погибло под огнем из «Калашникова» у меня на глазах целую жизнь назад. Руки той же длины, так же ниспадают черные как смоль волосы. Как она закидывает голову, чтобы волосы открыли правый глаз. Как она курит. Как она до сих пор курит.

Сара Сахиловская. Недавно из хранения, живет своей жизнью.

– Ну, наверное, ни о чем. Если ты счастлива.

– Я счастлива, – она смахивает дым от стола в минутном раздражении. Крошечная искорка женщины, которую я когда-то знал. – Как же не быть счастливой? Помилование за денежное возмещение. А деньги поступают постоянно – работы с биокодированием хватит на следующие десять лет. Пока океан снова не успокоится, надо приручать целые новые уровни течений, и это в районном масштабе. Еще только предстоит смоделировать столкновение течения Микуни с теплой водой от Кошута, а потом что-то с этим сделать. И мы выйдем на тендер, как только придет государственное финансирование. Йозеф говорит, если будем продолжать в том же духе, я расплачусь за весь срок в следующие десять лет.

– Йозеф?

– Ах да, надо было сказать, – снова улыбка, в этот раз шире. Более открытая. – Он замечательный, Так. Тебе бы с ним познакомиться. Он ведет этот проект. Из-за него я вышла в первую волну. Он занимался виртуальными собеседованиями, был моим руководителем по проекту, когда я вышла, а потом мы – ну, сам понимаешь…

Она опустила взгляд на колени, все еще улыбаясь.

– Ты покраснела, Сара.

– Вовсе нет.

– Еще как, – я знаю, что должен порадоваться за нее, но не могу. Слишком много воспоминаний о ее длинных бледных боках, двигающихся надо мной на кроватях в отелях и злачных убежищах. – Значит, у него все серьезно, у этого Йозефа?

Она быстро поднимает взгляд, пронзает им меня.

– У нас обоих все серьезно, Так. С ним я счастлива. Мне кажется, такой счастливой я еще не была.

Тогда на хера ты меня искала, сука тупая?

– Это прекрасно, – говорю я.

– А как ты? – спрашивает она с игривой заботой. – Ты счастлив?

Я выгибаю бровь, чтобы выиграть время. Скашиваю взгляд в сторону – раньше это ее смешило. В этот раз я вижу только материнскую улыбку.

– Ну, счастье, – я корчу новую мину. – С этим, э-э, у меня всегда было сложно. В смысле, да, я вышел намного раньше тебя. Полная амнистия от ООН.

– Да, я слышала. И ты побывал на Земле, да?

– Недолго.

– А что теперь?

Я неопределенно повел рукой.