Пробужденные фурии

– Блин, – великан метнул взгляд в потолок. – Куда же делся «Урусифлэш». Схватывался за секунду.

Оператор все еще погружен в работу. Полая игла издавала тонкие звуки всасывания.

– Сам, ты просил по стандартному тарифу. При таких расценках – никакого военного биохима.

– Ладно, твою налево, сколько надо докинуть за делюкс?

– Минимум на пятьдесят процентов больше.

Сильви рассмеялась.

– Забей, Орр. У тебя уже почти все. Даже дорфы посмаковать не успеешь.

– Да ну на хер, Сильви. Я тут помираю со скуки, – великан лизнул большой палец и протянул. – Слышь, снимай.

Оператор имплантатора поднял взгляд, чуть пожал плечами и отложил инструменты на поднос.

– Ана, – позвал он. – Неси «Урусифлэш».

Когда медсестра закопалась в бокс с новыми биохимикатами, оператор выбрал из бардака на полке под зеркалом ДНК-ридер и провел впитывающим концом по пальцу Орра. Закрытый сверху дисплей приборчика засветился и замерцал. Оператор взглянул на Орра.

– После этой транзакции уйдешь в минус, – тихо сказал он.

Орр сверкнул глазами.

– А ты не переживай. Если вылечу завтра, все будет на мази, и ты сам это знаешь.

Оператор помялся.

– Именно потому, что ты вылетаешь завтра, – начал он, – я и…

– Да чтоб тебя. Глянь экран спонсора, а. «Фудзивара Гавел». «Новый век – безопасный Новый Хок». Мы не какая-то левая команда, которую ноги кормят. Если не вернусь, тебе все покроет энка. И ты сам это знаешь.

– Я не…

Обнаженные мышцы в шее Орра вздыбились.

– Ты мне кто, бухгалтер? – он привстал на кресле и впился глазами в лицо оператора. – Просто проводи, понял? И раз уж отвлекся, отсыпь мне военных эндорфинов. Оставлю на потом.

Мы еще были рядом, когда оператор имплантатора сдался, затем Сильви подтолкнула меня локтем.

– Мы наверху, – сказала она.

– Ага, – великан разулыбался. – Десять минут.

Наверху были спартанские комнаты, свернувшиеся кольцом вокруг зала, который был одновременно и кухней, и гостиной с окнами на верфь. Хорошая звукоизоляция. Сильви стряхнула куртку и набросила на спинку кресла-лежака. Оглянулась на меня, двинувшись в кухонную часть.

– Чувствуй себя как дома. Туалет там, сзади, если надо привести себя в порядок.

Я понял намек, смыл кровищу с рук и лица в крошечной раковине с зеркальцем и вернулся в главную комнату. Она была у кухонной стойки, копалась в шкафчиках.

– Вы правда с «Фудзиварой Гавелом»?

– Нет, – она нашла бутылку и вскрыла, другой рукой взяла в щепоть два стакана. – Мы какая-то левая команда, которую ноги кормят. И это мягко сказано. Просто у Орра знакомая инфокрыса подкопалась к кодам доступа ФГ. Выпьешь?

– А что это?

Она посмотрела на бутылку.

– Фиг знает. Виски.

Я протянул руку за стаканом.

– Такой подкоп и сам по себе немало стоит.

Она покачала головой:

– Дополнительные льготы деКома. Мы прошиты для преступности круче долбаных чрезвычайных посланников. У нас техники для электронного взлома до жопы, – она протянула мне стакан и налила нам обоим. Легкий звон горлышка бутылки о стенку бокала каждый раз разносился в тишине комнаты. – Последние тридцать шесть часов Орр гулял в городе, трахался и химичился на одни только кредиты и обещания энка. И так каждый раз перед вылетом. Видимо, считает это видом искусства. Будем.

– Будем, – виски оказался очень крепким. – Ух-х. Долго с ним в команде?

Она странно на меня посмотрела.

– Достаточно. А что?

– Прости, привычка. Раньше мне платили за сбор местной информации, – я снова поднял стакан. – Значит, за удачное возвращение.

– Такой тост – к беде, – она не подняла стакан. – Тебя правда давно не было, да.

– Прилично.

– Не против рассказать?

– Только если сперва присядем.

Мебель оказалась дешевой, даже без автоподстроя. Я аккуратно опустился на кресло. Рана на боку, кажется, затягивалась, насколько позволяла синт-плоть.

– Итак, – она села напротив и смахнула волосы с лица. Пара толстых прядок напряглась и слегка затрещала. – Сколько ты отсутствовал?

– Лет тридцать, плюс-минус.

– Еще до Бородатых, а?

Внезапная горечь.

– До самого жесткого, да. Но насмотрелся на подобное в других местах. Шария. Латимер. Местами Адорасьон.

– О. Сколько названий.

Я пожал плечами.

– Жизнь помотала.

За спиной Сильви со скрипом сложилась дверь и в комнату вошла, зевая, субтильная женщина, с дерзким видом, одетая в наполовину расстегнутый легкий облегающий костюм из полисплава черного цвета. Заметив меня, она склонила голову набок и облокотилась на спинку кресла Сильви, изучая меня с беспардонным любопытством. На ее ежике были выбриты иероглифы кандзи.

– Гости?

– Рада слышать, что ты наконец поставила обновления видоискателя.

– Пошла ты, – она лениво щелкнула Сильви по волосам жирно накрашенными ногтями, улыбнувшись, когда пряди с потрескиванием избежали прикосновения. – Кто это? Для отпускных романов поздновато, нет?

– Это Микки. Микки, познакомься с Ядвигой, – субтильная женщина поморщилась при полном имени, изобразила губами только первый слог «Яд». – И Яд. Мы не трахаемся. Он просто пережидает у нас.

Ядвига кивнула и отвернулась, тут же потеряв всякий интерес. На затылке иероглифы кандзи сложились в «Только, блин, не промахнись».