Пробужденный

Тротуар пел под его шлепающими ногами, и каменная песня внутри него потянулась к музыке. Он боролся с музыкой. Он не был уверен, как, но он потянул каменную песню обратно, удерживая энергию внутри и подальше от бетона. Каменная песня была упряма, она долго не поддавалась узде, прежде чем снова вырваться наружу.

Он перепрыгнул через бордюр и помчался через перекресток. Лагерь Диггса находился всего в нескольких кварталах впереди. Он надеялся, что сможет продержаться так долго. Овладеть каменной песней было все равно что схватить жирного угря — скользкая задача и отвлекающая.

В ушах у него заревел клаксон. Он повернул направо и увидел черный седан, несущийся на него на бешеной скорости. Машина была так близко, что он мог разглядеть зеленый освежитель воздуха в форме дерева, свисающий с зеркала. Времени уворачиваться не было.

Скрюченная рука схватила его за воротник и оттащила с дороги. Черный седан ни разу не сбросил скорость. Взвизгнув шинами, машина без сигнала свернула за следующий угол и исчезла.

Косматый мужчина, который спас Майкла, недовольно хмыкнул.

— Проклятые воскресные водители, — пожаловался он. — Они видят примерно так же хорошо, как слепой носорог, и в два раза опаснее. Ты в порядке, Майк?

— Диггс, — выдохнул Майкл. — Это ты.

Диггс поклонился в пояс.

— Во плоти.

Несмотря на жару, жилистый бродяга был одет в джинсы и поношенную вельветовую куртку. Его белоснежные волосы были собраны в длинный хвост, спускавшийся до поясницы, а талию украшала стальная пряжка ремня в форме головы ягуара. Его глаза были пронзительно голубыми и искрились молодостью, что никак не вязалось с его загорелым, обветренным лицом.

— Большое спасибо, чувак, — с чувством сказал Майкл.

— Я почти купился на это, — ухмыльнулся Диггс. — Грубо сказано, но, я бы сказал, точно.

Как и Майкл, Диггс пробыл во Флинтвилле всего пару недель. Он был бродягой, разнорабочим-мигрантом, пустившим здесь неглубокие корни по причинам, известным только ему. Они встретились в библиотеке и сразу же поладили. Жизнь бездомного бродяги была странно привлекательна для Майкла, который сам не мог припомнить, чтобы у него был постоянный дом. Что касается Диггса, то он, казалось, был рад, что есть с кем поговорить. Ночевка у реки не принесла этому человеку много друзей во Флинтвилле.

Когда бродяга не ловил рыбу или не читал, он брался за случайную работу, чтобы «оплачивать счета». Он был настоящим мастером на все руки и, казалось, знал немного обо всем, что стоило знать. Починка машин, благоустройство территории, мытье посуды — ко всем задачам он подходил с одинаковым чувством общего хорошего настроения.

— Я бы подумал, что ты уже догадался, кто тебя спас, — ехидно заметил Диггс. — Никто другой в округе не любит тебя настолько, чтобы вытаскивать твою задницу из-под машины.

— Большое спасибо.

Улыбка Диггса померкла.

— У тебя изо рта течет кровь.

Майкл приложил палец к губам и поморщился. Билли, должно быть, отдал ему должное. Он даже не заметил этого.

— Диггс, ты должен мне помочь, — торопливо сказал он. — Там был говорящий кот, и фонтан разбился, и музыка… музыка повсюду! Шум не прекращается!

— Ого, Майк. Успокойся на секунду.

— Я не могу успокоиться! — Майкл топнул ногой по гудящему тротуару. — Ты это слышишь? Нет? Что ж, я могу. И знаешь, что еще? Маленькие белые человечки бегают вокруг, убивают говорящих кошек и по ночам заползают ко мне в комнату через окно. Русалка мертва, а у Билли сломана рука. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? Я совершенно схожу с ума, чувак!

— О чем ты говоришь?.. — Глаза Диггса расширились. — Маленькие человечки заходили к тебе в комнату? Они тебе что-нибудь дали? Они заставляли тебя пить из каменной чаши?

— Да. Я был в своей постели и… — Майкл замолчал, делая большой шаг назад от бродяги. — Как ты узнал о кубке, Диггс?

— Майк, послушай…

— Не прикасайся ко мне! — Майкл попятился еще дальше. — Ты уже знал о кукольных человечках? Да?

— Ш-ш-ш, — прошипел Диггс. — Говори тише и позволь мне объяснить.

Гнев захлестнул Майкла, и отблески серебристого света начали стекать с его кроссовок на бетон вокруг ботинок.

— Объяснить? Ты хочешь объяснить? — Крышка канализационного люка на улице взлетела в воздух, как пробка от шампанского. — Как ты можешь это объяснить?

Диггс бросился вперед. Схватив Майкла за рубашку, он поднял его с улицы и швырнул на траву.

Связь каменной песни с тротуаром оборвалась, как перетянутая резинка. Майкл изо всех сил сдерживался, чтобы его не вырвало. От внезапного перерыва у него разболелась голова, а в животе бешено заурчало.

Сверкая глазами, Диггс ткнул пальцем в центр груди Майкла.

— Ты сейчас успокоишься. В противном случае я потащу тебя к реке и брошу в нее. Понимаешь меня?

Майкл сглотнул. Он никогда не видел Диггса таким, таким злым, таким… диким.

— Только потому, что я знаю об этих людях, это не значит, что я имею какое-либо отношение к тому, что с тобой происходит, — прорычал Диггс. — Я могу объяснить, Майк, даже помочь тебе. Но ты должен выслушать меня. Понимаешь?

Майкл неуверенно кивнул.