Пробужденный (ЛП)

по телу бежал жар, изгоняя боль и оставляя благословенное онемение.

Когда Амон поднял голову и отстранился на пару шагов, я увидела цену

совершенного. Его золотистая кожа посерела, а яркие глаза теперь были уставшими и

скорее карими, чем зелеными.

Прислонившись к ближайшему выступу, Амон закрыл ладонями лицо, его грудь

быстро поднималась и опускалась, а дыхание было таким, словно он пробежал марафон.

- Что ты наделал? – спросила я, пытаясь осознать произошедшее.

- Вернул немного похищенной энергии. К сожалению, это только на время, юная

Лили.

- Временно?

- Да. Боль вернется, но я разделю ее с тобой, насколько смогу. Поверь, я никогда не

хотел, чтобы ты разделила со мной эту участь.

- Слушай, я не собираюсь следовать за тобой, мудрец. Я просто хочу думать, что это

был сеанс гипнотерапии, и он сработал. Спасибо. Мне стало намного лучше.

После короткого мгновения колебания, я опустилась на диван рядом с ним. Его

эмоции были горькими. Предположив, что он говорит правду, что мы связаны, я

понимала, что то, что я чувствовала, исходило от него. Боль. Слабость. И что-то еще…

что-то скрытое. Я все же поняла, что это – одиночество. Как только я осознала это, его

эмоции исчезли.

- Не надо заглядывать так глубоко, юная Лили, - Амон откинул голову на спинку

дивана и мягко добавил. – Тебе не понравится, что ты найдешь.

Он закрыл глаза, длинные ресницы отбрасывали тень на его скулы. Я прислонила

тыльную сторону ладони к его лбу. Его кожа, что до этого была пышущей жаром, обратилась в лед.

- Ты замерзаешь, - заметила я.

Я прошла в комнату, взяла ватное покрывало и остановила себя, закрыв дверь в

спальню, чтобы родители не смогли войти и проверить меня, и вернулась на веранду.

Укутав в одеяло Амона, я спросила:

- Ты был серьезен, когда говорил, что солнце делает тебя сильнее?

- Да, Лили, - прошептал он.

- Тогда все в порядке. Тебе нужно вернуться на солнце, - я не понимала, что

происходит между нами, но его слабость создала сильно притяжение. Оно было нежным, но прочным. Оно шло от меня маленькими волнами, медленно истощая меня.

- Ты правильно поняла, - сказал Амон, когда я перетащила его на скамейку, залитую

солнцем. – Но я постараюсь использовать как можно меньше твоей энергии.

- Ты можешь читать мои мысли?

- Я понимаю тебя, как и ты понимаешь меня, - объяснил он загадочно. Он устроился

удобнее и пробормотал: - Спасибо, Лили.

Солнце уже помогало ему. Разница была зримой и неопровержимой. Его связь со

мной ослабла, я это чувствовала. Глядя на него еще недолгое время, я сказала:

- Ладно, вот что я думаю. Тебе уже лучше. У тебя словно аллергия на солнце, только

наоборот. У тебя проблемы с тенью, - но разве это было причиной того, что Амон передал

солнечное состояние мне? - Амон? Ты говорил о делении моей энергии.

- Да. Было такое, - ответил он.

- Вчера, когда ты исцелился, ты одолжил мою энергию для этого. Так ведь?

- Отчасти. Ты привязываешь меня к этому миру. Как якорь для корабля. Я смогу

использовать всю свою силу, только когда полностью восстановлюсь. А пока что я в

таком состоянии, и мне приходится соединятся с тобой.

С каждой секундой все становилось более странным.

- Ладно, посмотрим, что я поняла. Твое тело работает как солнечная батарея, а

солнце – твое личное чудесное лекарство, но тебе отчаянно требуется пересадка органов, и на время я – твой кролик-энерджайзер.

Я не понимала, что жестикулирую, пока Амон не взял меня за руки.

- Лили, твои слова сбивают меня. Хотя солнце дает мне силы, ее не достаточно, чтоб

сделать все, что я должен, за отведенное время. Без сосудов, что удерживают остатки

моей сущности, я скоро умру.

- Ты умираешь?

Он кивнул.

- Не прямо сейчас. Я останусь в этом мире, пока не выполню свою цель.

«Оу».

Мои попытки улучшить его состояние пропали бесследно, сокрушенные

серьезностью ситуации. Здравый смысл и Лиллиана-практик взяли верх. Я сжала его руку.

- Конечно. Ты еще слишком молод, чтобы умирать.

Все встало на свои места. Он оставался потерянным, но теперь я знала, что он был

неизлечимо болен.

Все дело было в органах, ведь у него их не хватало, и ему срочно нужна была

операция, чтобы все восстановить.

Попытки задействовать другие способы исцеления объясняли его навязчивую идею с

исцелением и обменом энергией. Кто-то не уследил за ним, и он сбежал в одной юбке, что

могло быть частью одежды в больнице. Это объясняло его босые ноги и отсутствие волос

у такого молодого юноши. Я только не понимала, зачем он пошел в музей, словно это

было его последним желанием.

- Лили?

Он просто позвал меня по имени, но это остановило все мои мысли.

- Да, Амон? – мягко ответила я с извиняющейся улыбкой.

- Я чувствую твои мысли. Хотя мое тело слабое, мое сознание остается ясным. У

меня не так много времени в твоем мире, церемонию нужно завершить, пока у меня есть

на нее силы. Если я смогу пробудить братьев, они помогут мне все закончить, но мне

нужна твоя помощь, чтобы отыскать их.

- Ты хочешь, чтобы я нашла твоих братьев?

- Да.

Меня охватило облегчение.

- Конечно. Сделаю все, что смогу. Они тоже в музее, как и ты?

Он покачал головой.

- Они потеряны, как и я.