Прочитанные следы

— Наглец, — сказал он, когда Цверга увели. — Кривляется, паясничает, а у самого, наверно, коленки дрожат. Уж он-то отлично понимает, что теперь ему как агенту — энде!

— Вот где довелось встретиться, — задумчиво проговорил Андрей Николаевич. Он на секунду закрыл глаза, и перед ним встала уже ушедшая в прошлое фронтовая картина: где-то далеко ухают орудия; он с разведчиками идет через густой и темный Черенцовский лес; немецкий радист Грубер дает показания; труп убитого парашютиста; спасение лейтенанта Строевой в избе «колхозника» Будника…

— Прав был полковник Родин, — сказал Васильев, будто стряхивая с себя оцепенение. — Ниточка!…

— Недорубленный лес вырастает! Эта истина нам знакома издавна. — Дымов улыбнулся и потянулся за папиросой. — Теперь можно и покурить.

Васильев встал со стула и стукнул кулаком по столу.

— Будь они трижды прокляты! — неожиданно зло сказал он. — Мне больше нравится заниматься геологической разведкой. Но, если придется, стану опять войсковым разведчиком. Эх и злость во мне кипит!

Дымов с улыбкой посмотрел на друга.

— Злость, говоришь? Не знаю, то ли слово ты подобрал но смысл понятен. Чем больше любишь свою страну, свою Родину, тем больше ненависти испытываешь к ее врагам, ко всем, кто открыто или тайно мешает нам жить своей жизнью.

Он сделал паузу, затянулся папиросным дымом и добавил мягко, мечтательно:

— Хотелось бы на старости лет заняться чем-нибудь таким…

— Выращивать цветы? — подсказала Нина Викторовна.

— Ну что ж, не откажусь, пожалуй… А пока — нет. Мне еще рано на покой. Я еще поработаю.

Эпилог

В эти дни так и не удалось закончить решение кроссворда. Оставалось всего несколько пустых клеток. Нужно было найти какое-то замысловатое слово, которое, как назло, затерялось где-то в глубинах памяти. Сергей Сергеевич решил, что кроссвордом он займется в пути и до Москвы обязательно найдет это слово. Зато ему удалось вчера вместе с Васильевыми осмотреть спасательную станцию, на которой, как капитан на корабле, постоянно находился Алексей, выкупаться в море и даже полежать на пляже под горячим южным солнцем.

Все дела были сделаны: последний визит к академику Рудницкому с подробной информацией о поимке диверсанта и с просьбой представить к награде Бабина и Семушкина; долгий разговор с Ширшовым; дружеская беседа с Рощиным. Цверг и Борзов под надежной охраной уже отправлены в Москву. Почему же не позволить себе накануне отлета этот маленький отдых? Когда-то еще придется поехать в отпуск!

Да, все дела здесь, в Мореходном, сделаны. Особенно приятно было услышать от академика Рудницкого, что первое испытание локатора прошло нормально и успешно.

— Все в порядке, — сказал академик. Выглядел он веселым, оживленным, на чисто выбритом лице светилась довольная улыбка. В морской форме, с погонами вице-адмирала-инженера он казался моложе и стройнее. — Скоро мы заканчиваем здесь свою работу. А вы?

— Здесь я закончил, — ответил Дымов, — но вообще-то до конца далеко. — Он понимал, что в Москве ему предстоит еще много потрудиться, чтобы распутать все связи Цверга, найти его сообщников и хозяев.

— Если я понадоблюсь вам, — всегда к вашим услугам! — Рудницкий протянул руку и добавил: — Теперь мы старые знакомые. Я считаю вас, полковник, участником наших работ, хотя в штатах «Осинга» вы и не числитесь.

Именно эта фраза академика доставила Дымову наибольшее удовлетворение. Удалось схватить иностранного агента, диверсанта и его помощника и тем самым помочь ученым довести до конца испытание нового изобретения — «АЛТ-1». Сознание этого полностью вознаграждало Дымова за все его труды.

…На аэродроме собрались почти все, с кем Сергею Сергеевичу пришлось работать в эти дни. Быстроходный «ГАЗ-69» доставил сюда из Мореходного Васильевых, Ширшова, Рощина и Алексея с Анкой. Всем, несмотря на ранний час, хотелось проводить полковника и пожелать ему здоровья и успехов в его трудной работе.

Васильевы оставались в Мореходном «доживать отпуск».

— Тоскливо здесь без Игната, ведь каждый камешек напоминает о нем, — признался Андрей Николаевич. Дымов посмотрел на друга, и глубокие морщинки набежали на его лоб.

— Что делать, — ответил он. — Зато лейтенант Семушкин и жил, и умер как солдат. — Он помолчал и добавил: — В Москве вас ждет большая работа, поэтому отдыхайте, купайтесь, загорайте. Вернетесь в Москву — проверю. — Сергей Сергеевич обнял Андрея Николаевича. — За ослушание строго накажу.

— Слушаюсь, товарищ полковник! — Васильев по-военному щелкнул каблуками и приложил руку к панаме.

Все последние дни Алексей и Анка были неразлучны. Вот и сейчас, провожая Дымова, Анка все время держалась за локоть Алексея, будто боялась, что он тоже сядет в самолет и улетит далеко-далеко.

— Алеша, — тихо попросил Сергей Сергеевич, беря юношу за плечи и приближая к себе. — Не забудь прислать мне телеграмму, когда вы решите… — Он не договорил, но все было понятно. — Если не смогу приехать, то хоть поздравлю вас.

Анка зарделась и прижалась лицом к пиджаку Алексея.