Прочитать и уничтожить (СИ)

Рей прекрасно могла бы себе представить триумфальное возвращение к обществу леди в зеленых плащах, но вместо этого испытывала лишь нарастающую тревогу. В последнее время она все чаще чувствовала себя скорее потерянной маленькой девочкой, а не грозной, жаждущей отмщения богиней. И, конечно, глупо было ожидать, что эта самая бедная малышка сможет куда-либо гордо заявиться, разметав в стороны снежно-белые косы и выпуская снопы искр из тонких пальцев. Девочке снились кошмары – навязчивые и по кругу повторяющие один и тот же сюжет: она, глупая, исполненная самоуверенности приводит своих подопечных на бойню. Служанка не страшилась собственной смерти, поскольку глупо бояться потерять жизнь, по сути, не наделенную хоть какими-то крупицами смысла кроме жажды победы в чужой войне. Но она в красках, снова и снова видела чужую. Бессмысленную и бесславную женщин, наивно вложив свои судьбы в ее хрупкие слабые ручонки. Девочка, надвинув пониже на лицо белоснежный капор, чтобы скрыть искривленные беспокойством и бессонницей черты, отвернувшись к окну, рисовала на стекле автомобильной дверцы сердечки, стрелы и восьмерки бесконечности.

- Рей? – сидевшая рядом Фазма робко тронула спутницу за плечо, привлекая к себе ее внимание и, вероятно, желая ободрить, но достигла лишь совершенно противоположного результата. Одного взгляда в ее небесно-голубые глаза, Рей было достаточно, чтобы воскресить в памяти все эти зациклившиеся образы из снов: госпожа, зажимающая аристократичными пальцами дырку от пули у себя на груди, в жалкой попытке остановить кровь. Госпожа, с отрубленной головой (и лучше не вспоминать, чья рука держала смертоносный клинок). Сейчас живые и подвижные глаза – остекленевшие и пустые, подернутые легкой дымкой, белесым саваном забвенья.

- Неважно себя чувствую, - с трудом выдавила из себя служанка-богиня и поспешно стерла тыльной стороной ладони свои художества с запотевшего стекла, - может, пойдешь без меня?

Отчасти она говорила правду, хотя, конечно, Фазма услышала именно то, что хотела. Что ее маленькую госпожу мучает токсикоз и прочие неприятные спутники беременности, о которых блондинка имела представление лишь общее. На лице госпожи на секунду произошла мучительная борьба между беспокойством и желанием поспорить, уговорить все-таки богиню явиться к своим почитательницам и хоть немного поднять их увядающий боевой дух. Но чудесное дитя было важнее, как и, конечно, его носительница. А Фазма в последнее время проявляла заботливость сумасшедшего параноика: Рей оказалась замурована в доме. Госпожа категорически запрещала ей преодолевать пешком хоть крошечные расстояния, пичкала какими-то немыслимо где добытыми витаминами и фруктами и, достигнув, апогея в своем желании причинить насильно добро, настояла, чтобы Рей перебралась в другую комнату, гостевую спальню на первом этаже – просторную, светлую и не требующую каждодневных скалолазных этюдов по крутой лестнице в мансарду. Спорить было бессмысленно. Даже такая дурочка, как Рей, лишь недавно официально получившая статус женщины, понимала, что все эти меры излишни на ранних этапах беременности, но госпожа с легкостью пропускала все ее аргументы мимо ушей. Богиня и ее божественное дитя слишком важны.

Поэтому Фазма лишь тяжело вздохнула и вцепилась в ладошку своей подопечной длинными холодными пальцами и заискивающе заглянула ей в лицо.

- О, милая, - зашелестела она так взволнованно, будто Рей сообщила ей не о плохом самочувствии, а о открывшимся у нее смертельном недуге, - давай я останусь с тобой? Поухаживаю?

- Спасибо, г… Фазма, - служанка покачала головой и выдавила из себя улыбку, - я хочу вздремнуть, ночью спала плохо из-за тошноты. Роуз справится, не волнуйся. А тебе надо развеяться и проведать сестер.

- Да, конечно, - горячо закивала госпожа Рен и порывисто обняла свою спутницу.

Зря, черт возьми, она это сделала. Более обширного тактильного контакта было достаточно, чтобы глаза девушки застелила пелена обрывочных образов из своих кошмаров. Сердце забилось сильнее, отдавая в голову, а реальность начала стремительно расплываться. Именно эти симптомы убеждали Рей в том, что ее жуткие сны вовсе не воплощение ее страхов и сомнений, а некие проблески предвидения тех вариантов развития событий, в которых она, все ее жалкие потуги и наивные подчиненные потерпят крах. Предупрежден, значит, вооружен? Разумеется, служанка если и знала о том, что, как правило, именно попытки изменить будущее приводят к его неминуемому воплощению, то отгоняла прочь эти безнадежные мысли.