Прочные узы

– Ири, ты взяла с собой ту кружевную сорочку и чулочки? – игриво спросил Антарион, нежно покусывая нежное местечко на стыке шеи и плеча.

– Рион, прекрати нести чушь и заигрывать. Ещё не хватало, чтобы какой-нибудь придурок залез в наши вещи и выставил их на обозрение. Мы не на прогулку собираемся, – излишне строго отчитала я мужа.

Я понимала, что парни нервничают, но и сама была на взводе. Постоянное ожидание неприятностей, тяжёлые тренировки и грядущая встреча с Разломом – изрядно действовали на нервы.

– Антарион прав: ты слишком напряжена, Ирейна, а мы знаем отличный способ тебя расслабить, – неожиданно поддержал друга Дэн, вынимая из моих рук стопку удобного белья спортивного кроя.

– Что вы задумали? – спросила я.

С одной стороны, я прекрасно понимала, чего хотят мои мужчины, и не особенно возражала, а с другой, находясь во взвинченном состоянии, я не была настроена переходить к постельными играм. Но Рион и Дэн умеют быть убедительными.

Через некоторое время мы лежали в кровати голые, усталые и расслабленные, наслаждаясь последними часами уединения.

– Я люблю тебя, Ири, – неожиданно сказал Антарион, крепко, почти судорожно сжимая меня в объятиях.

Конечно, я уже слышала эти слова от своих мужчин, но мы не разбрасывались ими каждый день, и вообще, внезапно произнесённое признание растревожило меня.

– Я тоже люблю тебя, Рион. Вас обоих люблю, – произнесла я, отвечая на поцелуй мужа.

В последнее время Антарион внутренне закрывался от нас, его снедало какое-то беспокойство.

– Что с тобой, брат? – спросил Дэн, внимательно наблюдая за нами.

– Да не знаю. Не могу объяснить. Просто… хочу, чтобы знали, что вы для меня всё, – задумчиво отозвался Антарион, а потом соскочил с кровати и с привычной предвкушающей улыбкой стал одеваться.

«Ну… на меня тоже иногда находят порывы внезапной нежности и других, не менее ярких чувств. Наверное, не одна я подвержена перепадам настроения», – решила я, направляясь в душ.

Через час мы, собранные и немного настороженные, стояли в месте сбора, поглаживая беспокойных драконов. Наши крылатые напарники улавливали общее волнение и стремились скрыть нас от возможной угрозы.

Хайген стоял возле своего белоснежного красавца грифона, а преподаватель по взаимодействию успокаивающе поглаживал коричневого дракона. Мы ждали пару Оувена и Саммерса с супругой. Для тех, кто связал свою жизнь с Разломом, такие рейды были обычным делом.

Несмотря на то, что на дворе было ранее лето, вечер выдался прохладным. Глухие форменные костюмы для всадников надёжно защищали от порывов ветра и мелкого дождя, едва срывавшегося из пелены серых туч, но в воздухе приятно пахло травами и почти морозной свежестью.

Тройка драконьих всадников была практически незаметна в вечерних сумерках, только громкие хлопки больших крыльев уведомили нас о прибытии опоздавших.

– Вылетаем боевыми клиньями. Впереди драконы, а спину хранителям прикрывают боевики на грифонах. Ещё раз напоминаю всем – это не учёба, а тренировка в условиях, приближенных к боевым. За ошибку вы не получите неуд, зато спокойно можете лишиться конечности или жизни, поэтому никакой самодеятельности. Все действия согласно приказам преподавателей. Если каким-то образом нас не окажется рядом, то действуете по принципам, освоенным на занятиях: хранители – основная огневая сила, боевики – защита драконов. В условиях атаки обращения профессор или ректор недопустимы: для краткости – Саммерс, Хайген, Оувен. К нашим леди: Аманда и Сибила, – строго сказал ректор, указывая на молодых магесс неопределённого возраста. Им могло быть как двадцать пять, так и семьдесят лет, поскольку связанные с драконами маги, достигнув зрелости, практически не стареют. Исключением являются получившие серьёзные травмы, на которые расходуются жизненные силы тандема.

Первыми взлетели Саммерс и Хайген, за ними наш клин, потом клин во главе с нашим одногруппником Лестером Финном, а замыкали отряд Оувен с дамами.

В темноте ночного неба, скрытого плотными облаками, мы плохо ориентировались, поэтому пришлось соединиться с сознанием драконов. Это сложно и такие тренировки изрядно изматывают, но зато мир глазами величественных ящеров прекрасен: чёткий, красочный даже в темноте, наполненный яркими эмоциями от полёта.

До лагеря, расположенного на так называемой Второй линии, мы летели около двух часов, а потом плавно спланировали, приземляясь на скалистой площадке, поросшей редким приземистым кустарником. Она была с трёх сторон окружена скалами, отчего по округе разносилось громкое эхо.

В этой пустынной местности смена времён года проходила более сурово, чем даже в негостеприимном для непривычных людей Страже: если холод, то пробирающий до костей, а когда наступало лето, то дневная жара сводила с ума. Ночью же вода в поилках для грифонов покрывалась тонкой коркой льда.

– Шумите, как вилороги, сразу видно – новички, – пробурчал встречавший нас боевик с широким шрамом, пересекавшим бровь и щёку. Удивительно, что неведомая тварь не повредила мужчине глаз.