Прода к сериалу "Мраконосец" (СИ)

Подземный коридор, неведомо зачем выстроенный пару веков назад, разветвлялся надвое, и нужно было решить в который из них идти. Оба они выглядели, мягко говоря, непривлекательно. Но ни чутье изгоняющего, усиленное эликсирами и плавающими в крови бесчисленными виртботами, ни телепатические способности не давали подсказок.

И это еще раз подтверждало догадку Мейдока о том, что там, впереди его ждет именно логово скрута, не самой сильной, но очень сложной для уничтожения нечисти. И еще одной проблемой было то, что времени остается совсем немного - тварь успела съесть уборщицу и студента, а после трех жертв скрут может отложить яйцо. А это означало, что пять лет спустя все повторится заново - кладку найти почти невозможно.

Парень быстро нарисовал кинжалом на полу небольшую пентаграмму, в каждом угле которой положил по гравированной пластинке - печати. Потом достал из одного из многочисленных внутренних карманов небольшой флакончик и вылил его содержимое на получившийся рисунок.

Пентаграмма задымилась, потом вспыхнула и, наконец, спустя пару минут, из пламени выбрался мелкий уродливый крылатый человечек, высотой сантиметров тридцать, зато с внушительным брюхом, обтянутым сиреневой тканью балахона.

- Мейдок, как же я рад тебя видеть! - радостно распахнул объятия человечек, взлетая так, чтобы оказаться на одном уровне с призвавшим его экспульсивом. Фальшь в его голосе не заметил бы только глухой.

- А уж я-то как тебе рад, мой старый добрый друг, - зло и многообещающе улыбнулся парень. - Думаю, давно не видел ненаглядного Илли, надо бы призвать, проверить, не заскучал ли.

- Нет, ты что, какая скука?! - уже искренне запротестовал призванный.

- Так ты не скучал по мне? - злая насмешка в голосе и взгляде, - а ведь я уже почти год даже крылья тебе не отрывал. О, а может, ты хочешь поиграть с Тиссилем?

От последнего предложения Илли шарахнулся в сторону так резво, что едва не врезался в сырую стену коридора. Его желтые глаза наполнились непередаваемым ужасом, а руки затряслись.

- Пожалуйста, молю, не надо, - он рухнул на пол и на животе подполз к сапогу парня. Потом приподнял голову и со слезами продолжил: - только не к Тиссилю! Прости, я плохой раб, я заслуживаю самого страшного наказания, но не отдавай меня ему.

Мейдок наступил ему на левое крыло, безжалостно ломая тонкие косточки. Илли тихонько завыл от боли и ненависти, но даже не дернулся, только слезы обильнее потекли из глаз. Они падали на пол, выжигая в грязи обугленные точки.

- Если ты, падаль, еще раз попробуешь наглеть, я сам поразвлекусь с тобой, - голос парня звучал глухо, - и тогда, поверь, ты пожалеешь, что я не отдал тебя Тиссилю. Ты понял меня?

- Да, Господин, - простонал Илли. Он не смел поднять взгляд на своего мучителя, ужас затмил в нем даже его почти безграничную ненависть, - я буду почтителен и послушен. Вы будете довольны своим ничтожным рабом.

- Покажи мне дорогу к скруту, - Мейдок убрал ногу с измочаленного крыла и тут же ею пнул измученного уродца так, что тот отлетел на метр.

Парню было противно видеть, как тот, с трудом встав, униженно кланяется, что-то лепеча о своей безграничной преданности. Даже не будь он телепатом, никогда бы не поверил нечистому духу, пусть и столь слабому, как это убожество, неспособное уберечься от физического воздействия. Он щелкнул пальцами, обрывая поток торопливых лживых слов, и бросил короткое:

- Веди.

Нечистый избрал правое ответвление. Сломанное крыло доставляло ему немало проблем, поэтому, его полет был очень кривым и неуверенным, но Мейдок не чувствовал вины за то, что так поступил. Он помнил, как впервые увидел Илли - радостно выдавливающего глаза сведенной им с умасовсем молоденькой девушке - шэре. На свою беду крылатый уродец тогда так увлекся кровавым развлечением, что не успел помешать экспульсиву набросить на него узы, сделавшие его рабом. А несчастная шэра недавно умерла в клинике для умалишенных, так и не придя в сознание. Ее мать - полутораметровая черная крыса, говорят, целиком поседела, когда увидела, что во что превратилась ее жизнерадостная вторая дочь.

Так что, никаких угрызений совести по поводу страданий нечистика парень не испытывал. Тот получал ровно то, что заслуживал, особенно если учесть, что малейшую вежливость со стороны хозяина он воспринимал, как проявление слабости.