Продается дом с дедушкой

– А мне-то что? Я ж сама виновата, что в тот автобус села.

– Никто не виноват. Так случилось. И с отцом могло случиться то же самое.

– Ох, не говори так, Игоряша! Я бы не выдержала, у меня бы сердце остановилось.

– А у него не остановилось.

– Не надо на отца наговаривать, – мать опять заплакала. – Я больше не могу между вами. Ты хочешь, чтобы я между мужем и сыном выбирала?

– Не хочу, ты его выберешь.

– Перестань, пожалуйста, перестань, – мать потянулась к сердечным каплям. Игорь подскочил, накапал, довел мать до кровати, помыл посуду. Он поклялся себе больше не вникать в семейную жизнь родителей. Наплевать. Но все равно не сдержался – прошел в комнату отца. Они с матерью давно, еще до аварии, спали в разных комнатах. Точнее, отец забрал себе «залу» – где и спал, и ел, и смотрел телевизор. Мать день проводила в основном на кухне, а на ночь ставила себе раскладушку в комнате, поближе к двери, а утром убирала – отец не любил разобранную. Игорь как жил в своей «маленькой» комнате, так и жил. Там ничего не изменилось – спал на своей подростковой кровати, там стояли все тот же письменный стол и все тот же шкаф со скрипучей дверью, которая закрывалась на ключ. Ключ всегда торчал в замке. На шкафу, лакированном, тяжелом, как гроб, не было ручек – чтобы открыть дверцу, нужно было потянуть за ключ, и, если не закрыть на замок, дверца бы оставалась открытой нараспашку и скрипела.

В большую родительскую комнату Игорь редко заглядывал. А тут что-то дернуло – то ли злость, то ли обида.

В комнате ничего не изменилось, разве что исчезли мамины подушки, которые она на софу укладывала красиво, а отец их в нижний ящик запихнул за ненадобностью. На столе лежала газета с программой – ручкой были обведены передачи, которые отец хотел посмотреть. Игорь открыл ящик стенки и обомлел – там лежали деньги. Очень приличная сумма. Игорь закрыл ящик и вышел в коридор – подумать и покурить. Потом сбегал в магазин и купил водки. Пил на лестничной клетке.

Из соседней квартиры вышла девушка и вежливо поздоровалась.

– Здрасте, – ответил равнодушно Игорь, которого больше занимал вопрос, откуда у отца такие деньжищи.

Девушка дождалась лифта и уехала. Игорь успел отметить, что духи слишком резкие, на всю лестничную площадку, ландыш вроде бы. Неужели нельзя брызгаться меньше?

Он вошел в квартиру и решил дождаться отца. Потом подумал и пошел в парк. Две лавочки действительно облюбовали мужики – играли кто в шахматы, кто в шашки. Но отца среди играющих и болельщиков не оказалось. Не нашел он отца и в местной пивнушке. Вернулся домой ни с чем. И буквально через десять минут в двери повернулся ключ.

– Ну как погулял? – спросил зло Игорь.

– Нормально, – ответил отец раздраженно, заранее с вызовом.

– Я был в парке и не видел тебя среди шахматистов. Мать говорит, ты в шахматы играешь…

– Ты следил за мной?

– Нет, просто тоже вышел погулять.

– Не смей! Не имеешь права! Да я тебя! – начал вопить отец. Его трясло, он брызгал слюной и тряс кулаками. – Мерзавец! Ты мне не сын! Гаденыш!

– Мишенька, Мишенька, не надо! – Из кухни выскочила мать.

– Уйди! Твое отродье! – продолжал орать отец.

Он ушел в комнату и закрылся на щеколду, которая была поставлена сто лет назад, видимо, в то время, когда отец с матерью еще спали вместе. Игорь думал, что легко может сорвать дверь, выбив щеколду, и ударить отца. Но рядом стояла мать, которая плакала, стенала и скреблась в закрытую дверь.

– Уйди! – прокричал отец.

И мать покорно ушла. Игорь слышал, как она плачет на кухне.

Прошло несколько дней – глухих, тягостных и липких. В квартире стало душно. Отец открывал окна настежь, мать зябла и куталась в шаль, но терпела и не позволяла Игорю закрывать окна.

– Но тебе же холодно!

– Ничего, вот носки шерстяные надену и согреюсь. Кипяточку попью.

– Мам, может, тебе чай сделать?

– Не надо, не хочу. Кипятка хочу.

Игорь замечал, что мать становилась все более скромна в желаниях и все более аскетична – мало ела, пила кипяток, а не чай, отказалась от кофе, наедалась пустым бульоном, заставляла себя съесть вареное яйцо. Ее тошнило, кружилась голова. Но она держалась из последних сил, не показывала.

– Мам, давай сходим в поликлинику. Я тебя отведу, – предлагал Игорь.

– Нет, не надо, я сейчас оклемаюсь. Мне бы на дачу поехать. Там хорошо будет, расхожусь, делами себя займу. Очень я за дачу волнуюсь. Цветы посадить надо, парник в порядок привести. Только рассада моя пропала. Что я сажать буду? Так хоть укроп да петрушку засею – и то хорошо. Мне там дышится легко. Отвези меня, Игоряша, я там окрепну. Не могу я больше здесь. А ты с отцом поживешь.

– А ты с кем поживешь?

– Да за мной соседка присмотрит. Сейчас уже все съехались. Ты же знаешь. И с другой стороны соседи наверняка уже приехали – у них ведь внуки, они рано приезжают – внуков вывозят. Игоряша, отвези меня!

– Там еще холодно по ночам.

– Ну и что? Я печку протоплю с вечера – и до утра хватит.

– Дрова тоже ты будешь таскать?