Продается дом с кошмарами

- Ты сам его съел, когда кашлял. Возьми лучше сырой тыквы – кажется, остался кусочек на комоде. Это хорошо для перистальтики. Так вот, - она снова обратилась к Косте, - я не советовала бы вам, человеку молодому и одарённому, увлекаться такой девушкой, как Инесса.

- Почему это? – удивился композитор. – Девка хорошая, в теле.

- Миша, прошу тебя! Перед нами молодой писатель, который жадно ищет новых впечатлений. Именно поэтому он бросается на всё свежее и экзотическое.

- Я не ищу никаких впечатлений, - отрезал Костя. – Просто хочу в спокойной обстановке написать роман, который давно задумал.

- Тем более! – обрадовалась Ида Васильевна. – Остановитесь! Инесса девушка не вашего круга. Это деревенская фефёла - тёмная, необразованная, несмотря на весь свой культпросвет.

- Ты так изъясняешься, Идочка, будто родилась ещё до Карамзина, - фыркнул Михаил Пахомович. – Что значит «не вашего круга»? Кто сейчас на это смотрит? Инесса девка красивая, сексуальная, кажется, нестрогая…

-… а рука у неё тяжёлая, а бабка ведьма, - закончила Ида Васильевна. – Гены, знаешь ли, Миша, очень много значат. Наследственность – это всё! Ведь никто не знает, кто у этой так называемой девки отец. И тем более от кого старуха Каймакова родила её мать! И что это вообще за мать? Была ли она? Никто её и в глаза не видел!

- Так не бывает, - возразил композитор. – Мать есть у всех.

- А вдруг мы имеем дело с исключением? Представьте, молодой человек, в один прекрасный день из Мусеевского района приехала к Клавдии Степановне некая внучка, начала тут воду мутить, а потом ни с того ни с сего в культпросвет поступила. Может, она Клавдии Степановне и не внучка вовсе!

- А кто тогда? – выпучил глаза Михаил Пахомович.

- Просто аферистка. К наследству подбирается.

- Не скажи, Идочка! У бабки с внучкой фамильное сходство налицо – глазищи эти рысьи, голос, походка. Можно только догадываться, как хороша была в молодости старая Каймакова, если у внучки её вот такая корма!

И Михаил Пахомович широко развёл руки.

Ида Васильевна поморщилась:

- Миша, уйми свой старческий эротизм! Нам следует предостеречь молодого человека. Я терпеть не могу деревенских пересудов, хотя почему-то все считают меня первой сплетницей. Клевета! Я никогда не сплетничаю. Но сейчас, я полагаю, молчать нельзя - речь идёт о неокрепшей психике начинающего писателя. Мишук, пойми меня и не осуждай! Я вынуждена открыть нашему гостю прошлое, сам знаешь, кого…

- Федьки-то? Ну и чёрт с ним, открывай, - отмахнулся композитор. – Тоже мне, тайны кремлёвского пула!

Ободрившись, Ида Васильевна тронула Костину руку прохладной морщинистой лапкой.

- Вы знакомы с Фёдором Леопольдовичем Безносовым? – спросила она.

- Конечно, знаком, - ответил Костя.

- Это интеллигентнейший человек и незаурядная личность. У него двести с чем-то одних печатных работ! Конечно, его всё-таки попросили из Политеха…

- К студенткам слишком рьяно приставал, - вставил Михаил Пахомович.

- Это спорно! И, главное, никак не отразилось на его интеллекте. Так вот, когда профессор Безносов у нас только поселился, он очень много работал. Свои статьи он посылал даже в зарубежные научные журналы - и их печатали! Образ жизни он вёл самый образцовый. Это продолжалось до тех пор, пока здесь не появилась Инесса…

Ида Васильевна сделала такую долгую паузу, что старый композитор смежил веки, затенил их бровями и сонно отставил губы. Должно быть, он в самом деле привык спать в этот час.

- Он без памяти увлёкся Инессой и стал очень откровенно ухаживать! – наконец воскликнула Ида Васильевна.

Композитор проснулся.

- Фёдор дурак, но я его не виню, - невнятно заявил он.

Ида Васильевна подхватила:

- Я тоже не виню! Она сама кокетничала с Фёдором Леопольдовичем, завлекала. Клавдия Степановна как раз в районе протезировала зубы и не могла приструнить внучку. Вот Инесса и сбила профессора с толку! С тех пор несчастный немного не в себе. Вы не заметили?

Костя пожал плечами.

- Он чокнутый, в этом нет сомнений! – продолжила Ида Васильевна. – Это случилось с ним как-то вдруг, в один вечер. Я полагаю, что Инесса, то соблазняя профессора, то отбиваясь (вы, конечно, читали «Испуг» и знаете, как это делается!), что-то нехорошее с ним сотворила…

-… например, долбанула ухватом по башке, - предположил Михаил Пахомович.

- Не исключено, что и так! – согласилась Ида Васильевна.

- После этого Фёдор, оглоушенный, трое суток бродил по лесу. В Копытин Лог он заявился таким придурком, каким мы все теперь его знаем, - закончил композитор.

- Где-то в лесу во время этих блужданий, - добавила Ида Васильевна, - Безносов нашёл книгу академика Амирханяна – ту самую, о грибах. Хотя книга была без переплёта и страшно грязная, профессор горячо к ней привязался. Он выучил её наизусть и теперь весь погружён в собирание грибов.

- Поганки жрёт вёдрами, и ни хрена ему не делается, - сказал композитор Галактионов с явной завистью.

- Да, это феномен, - согласилась его жена. - Так что, молодой человек, остерегитесь!

- Я не ем поганок. Вообще я грибов не люблю, - сказал Костя.

Ида Васильевна всплеснула тощими ручками: