Продается Япония

Губернатор префектуры объявил деревню Кэдзири и ее окрестности «зоной, охраняемой государством». Незадолго до этого у нас в доме появился какой-то подозрительный тип, отрекомендовавшийся негоциантом (очевидно, он считал, что это архаичное слово как нельзя более подходит к создавшейся обстановке) и попросил продать гору. Бабушка даже за сердце схватилась, когда он открыл здоровенный чемодан и высыпал перед ней кучу денег — около миллиарда иен, наверно… Но старуху не так-то просто было облапошить. Она гордо вскинула брови и, обдав проходимца холодным презрением, произнесла целую речь. Гора, мол, не продается! Где это видано, чтобы старинный, благородный род торговал своими владениями?! Быть может, некоторым профанам и невеждам не известно, что на этой горе обитают боги и души предков… Скажите, молодой человек, вы бы рискнули продавать своих предков оптом и в розницу? Ах, не рискнули бы! А мы, Кимура, и подавно! С древних времен члены нашей семьи охраняли гору как святыню, и если теперь даже весь кабинет министров встанет на колени перед ней, Кимура, и предложит ей все золото Японии, она останется непоколебимой. Да и кроме того, она собирается в ближайшее время отправиться на ту сторону — в гости к родственникам…

Вход в пещеру круглосуточно охраняли солдаты сил самообороны. В нашей деревне был на постое уже не один отряд, а весь гарнизон префектуры. Нет, мы не боялись вторжения с той стороны, скорее наоборот: уж очень много народу стремилось проникнуть в тайну. Разумеется, среди любопытных всегда найдется несколько десятков задир и драчунов, а то и явных злоумышленников, которые не постесняются обхамить достоуважаемых предков.

В один ясный, погожий день произошло чрезвычайное событие. Из пещеры выехал самурай на белом коне. Одет он был, как положено: хакама, богато расшитое походное хаори с разрезами по бокам, на голове сверкающий лаком охотничий шлем с изогнутыми полями. Его сопровождала довольно большая свита. Один из воинов держал белый стяг.

— Саданосин Абэ, — представился он, подъехав к палатке штаба комиссии, — начальник стражи замка сегуна в Эдо. Прошу дозволения лицезреть господина Таока. Я привез высокочтимому господину ответное послание из совета старейшин, составленное господином Сакаем.

Профессор Таока, председатель второй комиссии, прочитав послание, просиял.

— Господа, — сказал он, — бакуфу предлагает обменяться делегациями!

Вдруг раздался свист меча, рассекающего воздух, и фоторепортер, нацелившийся аппаратом на парламентера, с пронзительным визгом отскочил в сторону. Мы сразу даже и не поняли, что произошло — уж очень быстро действовал самурай.

— Я немного владею мечом, с вашего позволения! — сказал Саданосим Абэ с тонкой улыбкой. — Прошу удалить чернь.

Фоторепортер был вне себя от возмущения. Мало того что этот кретин разрубил пополам его камеру, так еще и обзывается!

Укомплектовать состав делегации оказалось делом нелегким. Страсти разгорелись вовсю. Каждый претендовал на почетную роль делегата. У каждого нашелся друг-приятель, обладавший такими-то и такими-то достоинствами, которого абсолютно необходимо было включить в делегацию. А как быть с членами парламента? С представителями различных отраслей науки? А писатели — разве без них можно обойтись? Кто же увековечит знаменательное событие и в высокохудожественной форме расскажет о нем потомкам?.. Мелкая сошка — газетчики и киношники — действовала проще, решая спор кулаками. Солдаты самообороны и полицейские, понимая, что без хорошей вооруженной охраны наши не рискнут отправиться на ту сторону, — не на пикник ведь едут! — из кожи вон лезли, превознося собственную храбрость и умение владеть всеми видами современного оружия. Наконец делегацию кое-как укомплектовали. Представители предков, ожидавшие по ту сторону пещеры (около недели, наверное, в душе презирали людей нового времени — суетных, недисциплинированных волокитчиков. Зато, когда обмен состоялся, все, кажется, остались довольны. Предки только хлопали глазами — уж очень странным казался им наш мир, но потом, уразумев, что к чему, пришли в себя и с большим достоинством вели переговоры. Наши, вернувшиеся с той стороны, были в полном восторге. Они привезли документальный фильм о нравах и обычаях эпохи Эдо, стенограммы всех встреч и бесед, ценные подарки. Обе стороны договорились о взаимном обмене научными и культурными делегациями.

— Господа! Это величайшее открытие! Величайшее достижение современной науки! — кричал профессор Таока, историк. И куда только девались его важность и степенность! Он прыгал, как мальчишка, взъерошенный и весь багровый от возбуждения. — Этими вот глазами мы можем наблюдать прошлое столетней давности! Этими вот руками можем прикоснуться к нашим предкам! Господа, я выдвигаю новый лозунг: «Совершенствуя настоящее, изучайте прошлое!»