Продается планета

Карсон улыбнулся ей. Может быть, у него в голове что-то было неладно, потому что он вдруг вспомнил старые россказни марсианских колонистов: “… Скоро тебе становится так одиноко, что ты начинаешь заговаривать с ящерицами, а потом приходит время, когда они начинают тебе отвечать…”

Конечно, ему надо было думать о том, как убить Пришельца, но вместо этого он улыбнулся ящерице и сказал:

— Привет!

Ящерица сделала несколько шагов в его сторону.

— Привет! — ответила она.

Карсон оцепенел от изумления, а потом пришел в себя и разразился хохотом. И смеяться ему было не больно — не настолько уж у него пересохло в горле.

А почему бы и нет? Почему бы существу, которое изобрело это кошмарное место, не обладать чувством юмора? Говорящие ящерки, которые отвечают тебе на твоем языке, — разве это не мило?

Он улыбнулся ящерке и сказал:

— Иди сюда.

Но ящерка повернулась и убежала, перебегая от куста к кусту, пока не скрылась из виду.

Он снова почувствовал жажду.

И потом нужно что-то делать. Он не может победить, просто сидя здесь и предаваясь отчаянию. Нужно что-то делать. Но что?

Проникнуть сквозь барьер. Но он не может пройти сквозь него, не может и перелезть. А если подлезть под него снизу? И ведь к тому же, чтобы найти воду, копают колодцы. Одним выстрелом двух зайцев…

Преодолевая боль, Карсон подошел к барьеру и начал копать песок голыми руками. Это была медленная, трудная работа: песок осыпался, и чем глубже он копал, тем шире приходилось делать яму. Он не знал, сколько часов прошло, но на глубине четырех футов он уперся в скалу. Скала была совершенно сухой — никаких признаков воды.

А силовое поле доходило до скалы. Все зря. И воды нет. Ничего.

Он выполз из ямы и лег на песок, задыхаясь. Потом он поднял голову, чтобы посмотреть, что делает Пришелец. Должен же он что-то делать.

Так и есть. Он что-то сооружал из веток кустарника, связывая их тонкими усиками. Странное сооружение высотой фута в четыре и почти квадратное. Чтобы разглядеть его получше, Карсон взобрался на кучу песка, которую он выкопал. Сзади из машины торчали два длинных рычага, один из них заканчивался углублением наподобие чашки. “Похоже на какую-то катапульту”, — подумал Карсон.

И верно — Пришелец положил в чашку увесистый камень, одним щупальцем подвигал вверх-вниз другой рычаг, потом слегка повернул машину, как будто целясь, а потом рычаг с камнем метнулся вверх и вперед.

Камень пролетел в нескольких метрах над головой Карсона, так далеко, что он даже не стал нагибаться, но он прикинул, на какое расстояние полетел камень, и присвистнул. Он не мог бы бросить камень такого веса дальше, чем на половину этого расстояния. И если даже он отступит к задней стене своих владений, эта машина достанет до него, когда Пришелец придвинет ее к самому барьеру.

Над ним пролетел еще камень — уже поближе.

“Это может быть опасно, — решил он. Нужно что-то предпринять”.

Двигаясь из стороны в сторону вдоль барьера, чтобы катапульта не могла взять его в вилку, он запустил в нее десятком камней. Но он увидел, что от этого не будет никакого толку. Так далеко он мог бросать только небольшие камни. И если они попадали в машину, они отскакивали от нее, не причинив никакого вреда. А Пришелец на таком расстоянии легко увертывался от тех камней, которые падали около него.

Кроме того, у него сильно устала рука. От изнеможения у него болело все тело. Если бы только он мог немного отдохнуть и не увертываться каждые тридцать секунд от снарядов катапульты…

Он, шатаясь, отошел к задней стене. Но и это его не спасало. Камни долетали и туда, только реже, как будто приходилось дольше заводить механизм катапульты.

Он снова устало потащился к барьеру. Несколько раз он падал и с трудом поднимался на ноги. Он знал, что его силы на исходе. И все-таки он не мог остановиться, пока не выведет из строя эту катапульту. Стоит ему задремать, и больше он не проснется.

Первый проблеск идеи появился у него после очередного выстрела катапульты. Ее снаряд попал в одну из кучек камней, которые он запас у барьера, и от удара вылетела искра.

Искра. Огонь. Первобытные люди добывали огонь, высекая искры. А если использовать эти сухие крошащиеся кусты как топливо…

К счастью, один такой куст оказался как раз около него. Он сломал его, поднес к куче камней, а потом принялся терпеливо колотить камнем о камень, пока одна искра не попала на древесину, похожую на трут. Дерево занялось так быстро, что пламя обожгло ему брови, и превратилось в пепел за несколько секунд.

Но теперь он уже знал, что делать, и через несколько минут под защитой горки песка, который он выкопал из ямы, горел маленький костер. На растопку он взял мягкие ветки, а огонь можно было поддерживать ветками другого куста, которые тоже горели, но медленнее.

Прочные усики, похожие на проволоку, почти не горели — с их помощью было легко делать зажигательные снаряды. Пучки хвороста с маленьким камнем внутри — для веса, обвязанные усиками с петлей, чтобы сильнее замахнуться.