Продается случайная смерть

Снедаемая тревогой, я включила зажигание, развернула машину и поехала на свою конспиративную квартиру. Надеюсь, Венчик благополучно вернулся.

Он и в самом деле уже был там: я застала его мирно сидящим на диване.

– Венчик! Ты как? – кинулась я к нему.

– Все в порядке, Таньша, – степенно ответил Аякс. – Сама ведь все слышала, поди?

– Слышать-то слышала, а видеть не видела. Расскажи-ка ты мне сам, как, на твой взгляд, все прошло.

– Ладно, слушай. Вошел я, значит, в эту рюмочную. Какая-то она… неуютная. Зал большой, это да. Но мрачно там, как в подземелье. Посетители были, но не очень много – так, человек пятнадцать-двадцать. Охранники у входа в зал стояли, бармен за стойкой. Все как везде. Ну взял я кружку пива и пошел за столик. Сел, начал пиво потягивать, а сам исподтишка смотрю, что вокруг происходит. Вот что любопытно. В углу зала дверка была, вроде бы в туалет. Это я понял, когда увидел, как посетители туда заходили и через некоторое время выходили. А рядом с туалетом – еще одна дверка. Может, служебное помещение, а может, еще один зал, кто его знает. Ну да ладно. Сижу я, значит, пью пиво. Вдруг подходит ко мне один тип.

– Салтан? – спросила я.

– Да, – ответил Венчик, – это он потом так назвался. А поначалу-то он несколько раз туда-сюда через весь зал прошелся, будто присматривался к чему-то или принюхивался. Какой-то скользкий тип. Приличный весь такой, в костюме, в рубашке и даже при галстуке – а все равно с души воротит смотреть на него, не знаю почему. Плотненький такой, коренастый. Улыбается вроде как всем и в то же время никому. Подошел он, значит, ко мне, спросил, можно ли присесть за мой столик. Потом начал разговоры разговаривать. Я, как ты и велела, больше помалкивал.

– Ага, помалкивал! – рассмеялась я. – А потом тебя как понесло! Где это ты такую историю слышал? Или сам на ходу сочинил?

– Да как тебе сказать… Сюжетец похожий прочитал в одной газетенке, а уж остальное сам додумал в процессе разговора, – признался Аякс.

– Венчик, ты после того как вышел из рюмочной, не заметил за собой слежки? – встревоженно спросила я.

– Не, Тань, я хорошо поплутал. Через два квартала кафешка одна попалась, название не помню. Вот туда я заглянул, значит. Там посидел немного, кофе заказал. Дрянь кофе, скажу я тебе. Потом в скверик какой-то неподалеку зашел, на лавочке посидел, птичек послушал. Дальше уже к тебе.

– Ладно. Спасибо тебе огромное, Венчик! Ты мне очень здорово помог! Просто не представляю себе, что бы я делала без тебя. А теперь давай поговорим о приглашении на вечер.

– А чего говорить-то? Пригласили – значит, приду. Негоже отказываться от приглашения.

– Венчик, это все очень серьезно. И опасно… Ладно, до вечера время еще есть. Я подумаю. А сейчас мне надо идти, дело еще одно у меня срочное. Ты загляни в холодильник, там продукты лежат, приготовь себе что-нибудь. Я к вечеру приеду. Пока!

По дороге домой я продолжала размышлять. В принципе у меня уже не осталось сомнений по поводу того, при каких обстоятельствах погибли Крашенинников и Конобеевский и кто стоял за их гибелью. Единственное, что было по-прежнему неясно, – какую роль во всем этом чудовищном спектакле играла белая шляпа. Очевидно, эта шляпа служила атрибутом «дичи». Но зачем она вообще была нужна и почему именно белая?

Мне вспомнился недавний сон, в котором за мной гнались с оружием, а потом с меня соскочила и покатилась белая шляпа. Внезапно меня осенило: да ведь это единственный способ опознать «дичь» среди прочих людей! Белая ковбойская шляпа – вещь слишком диковинная, чтобы ее можно было вот так запросто увидеть на улице. Я, признаться, ни разу в жизни не встречала подобного головного убора. То есть ковбойские шляпы я, конечно, видела, но вот чтобы прямо белые… А если вспомнить, что в обоих случаях «охота» происходила вечером, в сумерках, то становилось понятно, что белая шляпа в такой ситуации – лучший ориентир.

Интересно, где шайка Пантелеймонова раздобыла такие шляпы? И сколько штук у них в запасе? Фотографии с мест гибели Конобеевского и Крашенинникова свидетельствовали о том, что обе белые шляпы по фасону были одинаковыми, и, скорее всего, изготовили их в одной и той же мастерской.

И второй момент, который не давал мне покоя с самого начала этой истории, – пистолет, из которого «дичь» пыталась отстреливаться. Неужели убийцы были столь великодушны, что давали жертве возможность тоже пострелять? Адреналина «охотникам» такая штука, безусловно, прибавляла, а жертве оставляла крошечную надежду выйти победителем из неравной схватки. Но вот интересно, какими патронами было заряжено это оружие – боевыми или холостыми?