Продаётся Таня. 20 лет

– Я недоволен твоим поведением в Анкаре, – сказал он, смотря мне в глаза.

– Чем я нарушила ваши указания? – спросила я его, быстро прокручивая в памяти то, что было ночью в апартаментах отеля в Анкаре.

– Кое-что я сам видел, а кое-что мне сообщили мои деловые партнеры, и это характеризует тебя не с лучшей стороны. Меня не интересует, что ты, дорогуша, думаешь о себе и кем ты была в Белграде и даже в Дубае. Здесь ты выполняешь то, что тебе скажут, и должна вести себя так, как я хочу. Ты видела тех девушек, которые ждали нас в Анкаре? Они – профессионалки. Может, это звучит для тебя грубо и слишком цинично, но они – профессиональные проститутки, а ты отличаешься от них тем, что только я владею твоим телом и что ты спишь только со мной. Остальное разрешено. Конечно, если я так решу.

– Что тогда было не в порядке в Анкаре? – опять повторила я.

– Не важно – что, дело сделано, те три девушки выполнили свое задание идеально, а ты немного недотянула. Но это никак не повредило моей сделке. Забудем об этом. Я позвал тебя, чтоб еще раз напомнить: выполняй мои распоряжения без проволочек, – сказал Исмар и выдохнул дым от сигары.

Я смотрела в пол. Любое слово, любое оправдание и попытка что-то объяснить еще усугубили бы мое положение, я знала об этом и потому не проронила ни слова.

– Через пару дней мы едем к моему старому другу. Он живет в пятидесяти километрах от города. Приготовься, ты едешь со мной. Мои люди сообщат тебе точное время отъезда, – закончил Исмар, поднимаясь с кресла. Это был знак: разговор окончен.

– Когда вы разрешите мне позвонить родителям в Белград? – внезапно прервала я молчание.

– Я не помню, что я тебе что-то подобное обещал, – ответил Исмар.

– Не обещали, но вы сказали, что подумаете над этим, – упорствовала я.

– Дорогуша, не задавай лишних вопросов, и когда спрашиваю я, то ожидаю ответа, который мне не испортит настроение. Я ясно выразился?

– Я знаю, но я бы хотела позвонить родным, чтоб узнать, живы ли они, чтобы они убедились, что я жива…

В этот момент он размахнулся и со всей силы ударил меня по лицу. Я откинулась в кресле. Турок стоял надо мной, как разъяренный бык. Он потянул меня за волосы и еще раз ударил. Я опять упала. Я почувствовала кровь во рту. Исмар выкрикивал что-то по-турецки. Скоро в комнату вошло двое парней из комнаты охраны. Меня взяли под руки и вывели из кабинета Исмара. Я зашла в туалет в коридоре, чтобы смыть кровь с лица. Одна губа была рассечена изнутри. Не сильно, но из нее шла кровь. Я набирала холодную воду в рот и потом выплевывала, и продолжала так делать в течение нескольких минут. Кровотечение остановилось, и я пошла с охранниками к маленькому лифту, который спускался к выходу с другой стороны здания.

Один из охранников, когда мы уже были в машине, сказал, что он не знает, что произошло в кабинете, но так бывает с теми, кто перечит Исмару.

– Не делайте больше таких глупостей, – добавил он с оттенком сочувствия в голосе.

Из маленького холодильника в квартирке я достала несколько кусочков льда и попыталась с их помощью уменьшить отек лица. На следующую ночь я несколько раз просыпалась от боли – каждый раз, когда во сне я клала голову на ушибленное место. Утром под глазом появился отек, а между носом и щекой – красное пятно. Помню, я долго плакала от бессилия помочь себе, что-то изменить. Все мои надежды рушились. В первый раз мысль о самоубийстве не показалась мне такой уж бессмысленной.

Я легла на кровать. В голове была полная пустота, мрак безнадежности. Я начала раздумывать, как прекратить свои мучения, как это осуществить. В голову пришла мысль прыгнуть с двенадцатого этажа, но окно было герметично закрыто – свежий воздух поступал через кондиционер. Второй способ, пришедший мне на ум, – электричество. Достаточно было схватить какой-нибудь оголенный провод, и все бы закончилось в одну секунду. Еще можно было бы вскрыть себе вены: в маленькой кухне был небольшой ножик для резки фруктов – яблок, груш, ананаса… Я никогда раньше не думала о том, какой силой нужно обладать, чтобы убить себя.

Сейчас моя жизнь зашла в такой тупик, что я больше не удивлялась людям, у которых хватило смелости совершить подобное. От самой мысли взять в руки нож и перерезать себе вены у меня пробегали мурашки по телу. Мне бы не хватило духу. Электричество было, мне казалось, более легким и быстрым способом.

Из этих мрачных размышлений меня вывел звонок в дверь. Это был охранник. Он вел себя очень обходительно, спрашивал, не нужно ли мне лекарств, таблеток, бинтов. Он заметил следы ушиба на моем лице, когда я проходила мимо.

– Нет, все в порядке, большое спасибо, – ответила я и опять закрыла дверь.

Интересно, после этого мысли о самоубийстве уже не шли в голову. День пролетел быстро. Я пыталась немного размяться, просто для поддержания формы, но движения верхней частью тела вызывали боль, и я прекратила упражнения.