Продайся мне (СИ)

Плотно прикрыв балконную дверь, чтобы мама не смогла меня подслушать, я вываливаю на Лику информацию о своей вероятной беременности. Рассказываю о двух сделанных тестах, о Марии Степановне, об анализе на ХГЧ. Спустя какое-то время подруга меня перебивает:

— Ну и чего ты себя накрутила? У меня уже несколько раз задержки были, и ни одной беременности в анамнезе! А бледная вторая полоска вообще ни о чём не говорит. Мало ли, вдруг тебе китайскую подделку втюрили. В аптеке порой такой шлак продаётся, ну вот правда! Я бы на твоём месте ещё штук двадцать тестов сделала, чтобы не переживать.

— Думаешь, зря волнуюсь?

— Конечно, ты же известная паникёрша. В универе ты больше всех нервничала перед сессией, помнишь?

— Да, — улыбаюсь, поддавшись ностальгии.

Мы с Ликой вместе готовились к сессии, зачитывали друг другу билеты, иногда строчили шпоры, чтобы точно получить пятёрку. В ночь перед экзаменом я места себе не находила и почти не спала, то и дело перелистывая конспекты и учебники. А Лика дрыхла без задних ног, её вообще ничего не волновало.

— Короче, мой тебе совет: достань из холодильника вино, налей граммов пятьдесят или сто, выпей — и спокойно ложись спать!

— А если…

— Ой, я тебя умоляю: такая доза ещё ни одному ребёнку не навредила. Тем более воображаемому, — уверенно заявляет подруга.

— Окей. Может, это сработает.

— Конечно, сработает! Всё, мне пора бежать — в директ кто-то из подписчиков настойчиво ломится, надо ответить, — торопливо сообщает Лика.

— Спасибо, что не сбросила вызов и поговорила со мной.

— Не обольщайся. Я от скуки на любой бы звонок ответила, — фыркает подруга и кладёт трубку.

Радостно улыбаюсь. Знаю, что она специально так сказала. Подруга никогда не признается, что тоже по мне соскучилась, но я услышала это в её интонациях и в отдельных, понятных только нам двоим, фразах. Я сделала первый шаг, и подруга ответила мне взаимностью.

Захожу в инстаграм и добавляю её в друзья. Через несколько секунд вижу, что она тоже подписалась на мой аккаунт.

Вино я, конечно же, не пью. Не хочу лишний раз рисковать. Зато ночью меня не тревожат кошмары, и утром я просыпаюсь в хорошем расположении духа. Первым делом хватаю телефон в надежде увидеть входящее сообщение или пропущенный звонок от Дамира. Ничего. Обидно.

Надеюсь, я своим враньём и молчанием не испортила наши отношения.

В офис приезжаю, как обычно, к семи. Постоянно обновляют электронную почту, ведь на неё должны прийти результаты анализов. Интересно, во сколько обычно открываются лаборатории? В семь, в восемь или позже? Чёрт, я снова начинаю себя накручивать!

Принимаю входящие звонки от иностранных клиентов, исправляю вчерашние косяки и даже на некоторое время забываю о задержке, беременности и треклятом ХГЧ. Только Дамира в офисе нет. Уже девять, а он до сих пор не пришёл. Странно. На него это не похоже.

Около десяти я сама набираю его номер. Вдруг случилось что-то серьёзное?

— Да, — отвечает он своим обычным сдержанным голосом.

— Привет, — перебираю бумаги на рабочем столе, нервничаю. — А ты где?

— На стройке, сейчас неудобно разговаривать. Что-то срочное?

— Нет, нет. Просто удивилась, что тебя нет на работе.

Дамир ничего не отвечает. Я гипнотизирую взглядом потухший экран телефона, затем в сотый раз обновляю почту.

Входящее письмо. Из клиники. Сердце ухает куда-то в пропасть, пальцы судорожно клацают по мышке, глаза с трудом продираются сквозь незнакомый официальный текст.

Наконец вижу те самые цифры, от которых зависит моя судьба. ХГЧ ниже пяти.

Я не беременна.

36

Я радуюсь, как ребёнок, получивший желанную игрушку: порхаю по кабинету и пританцовываю, а во время обеда постоянно улыбаюсь. Любопытная Вероника спрашивает, почему я в таком хорошем настроении. Пожимаю плечами и говорю, что мне очень нравится работать на Дамира. Девчонки странно переглядываются, словно я сказала что-то лишнее.

— Ты называешь большого босса по имени? — щурится Анжела.

Надо следить за своей речью, иначе о наших с Дамиром отношениях узнает весь офис. Вдруг коллеги решат, что я таким образом добиваюсь повышения? Связь начальника с помощницей нельзя назвать правильной с точки зрения этики и морали. В США это вообще запрещено. Как хорошо, что мы не в Америке живём.

— Случайно вырвалось, — произношу я беспечным тоном. — С отчеством слишком длинно получается, а фамилия Гордеев мне никогда не нравилась.

Так, первое правило вруна — ложь должна быть короткой, чтобы не вызывать лишних вопросов. С этим я не справляюсь. Хватило бы первой фразы, но я продолжаю нести полную чушь.

Вероника подозрительно щурится, Руслана выгибает правую бровь, и только Светлана никак не реагирует на мою ложь.

— Да чем этот Гордеев всех цепляет? — Анжела недоумевающе качает головой и хмурится. — Каждая вторая помощница в него влюбляется. Даже Диана, казалось бы, непробиваемая железная леди, которая пришла сюда за карьерным ростом, и та втрескалась в босса. Вот скажи, Илана, что в нём особенного?

— Ты о чём? — я большими глотками допиваю томатный сок, но это не помогает избавиться от чрезмерной сухости во рту.