Продам честь. Дорого

— Все хорошо. Это я по привычке.

— Избавляйтесь от вредных привычек.

— Это да, — думая о своем, подтвердила девушка. — Вредные привычки надо жестоко модерировать.

Вот еще бы об этом сказать своему сердцу, которое осталось совершенно в другом месте, плененное по ошибке лазурноглазым похитителем. Где-то она читала, что первый мужчина вытравливается в сердечной памяти навсегда, оставляя след до самых последних дней бренной жизни. Когда же воспоминания о нем подернутся дымкой других воспоминаний? Чтобы его образ не бередил душу, не разрывал сердце.

— Видите, вы на правильном пути, — улыбнулся мужчина очаровательной улыбкой, отчего на одной из щек появилась ямочка.

Елена не могла не заразиться от подобного проявления симпатии, улыбаясь в ответ.

Вдруг в поле зрения возник человек о существовании кого Елена хотела забыть, навсегда вычеркнув из памяти, лишь бы уменьшить боль в душе.

— Далеко собралась? — весь облик Аполлона дышал гневом.

— Подальше от тебя, — было ответом.

— А еще не так давно хотела быть поближе, — язвительно заметил мужчина.

— Были причины.

От простого вроде бы ничего не значащего ответа у Аполлона от неожиданности задергался глаз. Для двоих было понятно о чем шла речь.

— Значит, все дело было только в деньгах? — пристально глядя в лицо требовательно спросил он. — Меркантильность и ничего более? Лишь желание урвать, да побольше?

У Елены от обиды защипало в глазах. Нет. Она ни за что не расплачется. Вот прилетит домой и тогда обязательно даст возможность вылиться всей накопившейся отрицательной энергии, а пока нельзя. Не время и не место. Вон случайный знакомый приглядывается, ничего не понимая из разговора. И, кажется, намеревается обязательно вмешаться в беседу. Только этого и не хватало.

Девушка не хотела раздувать скандал на глазах у сотен людей, устраивать бесплатный цирк. Однажды из-за нее в пятом классе подрались мальчики, не могли определить кто же понесет домой портфель. Так вот с тех самых пор девушка запомнила чувство собственной беспомощности от невозможности предотвратить ссору. Подружки ей говорили как это здорово, когда из-за нее дерутся, но Елена была другого мнения и считала ситуацию ужасной. Она не дала возможность победителю той потасовки нести свой портфель, чем заслужила прозвище «ледышка», с тех пор привязавшееся намертво. По этой причине ссору следовало погасить в самом начале.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-А ты как думал? Повелась на твои красивые глаза? — а ведь глаза у него, действительно, красивые, этого у него не отнимешь. — Или на что еще?

— Я все же надеялся на что-то совершенно другое…, - выдавил из себя через силу Аполлон. Признание ему далось тяжело, но все же он старался.

— Зря. Даже не мечтай. В чем по-твоему было дело?

— В любви, — еще тише сказал он.

— Ха. Не смешите мои подковы, — повторила Елена любимую фразу мультипликационного коня. — Какая любовь? Секс не только не повод для любви, он даже еще не повод для знакомства.

От последних собственных слов в грудь Елене ворвался ржавый тупой нож. И именно она сама его туда загнала, а потом еще и провернула, чтобы было наверняка. Насмерть.

— Вот, значит, как ты заговорила? — начал выходить из себя Аполлон.

Лицо его побелело. Он не ожидал от девушки подобного удара. Надеялся, что его признание, с непривычки давшееся с трудом, поменяет ситуацию в корне. Верил, что так и будет. Оттого так больно ранили слова Елены, словно насмехавшейся на мужчиной.

— А что тебя удивляет? — приподняла девушка бровь. Сердце обливалось кровью от подобного развития разговора, но она считала, что лучше уж расстаться врагами, чем надеяться на что-то. Ибо слепая ярость затмевала все на свете, не позволяя видеть очевидного.

— Это выходит и есть твой Джонни? — Аполлон кивнул на мужчину, стараясь то ли дать возможность успокоиться, то ли прояснить ситуацию. Случайный собеседник Елены в свою очередь ничего не понимал и лишь крутил головой из стороны в стороны, переводя взгляд с одного на другую с явным намерением вмешаться ибо ему не нравился тон, в котором велся разговор, хоть он и не понимал ни слова.

— Да. Тебя это смущает? Ты хочешь об этом поговорить? — тоном врача-психотерапевта произнесла девушка, ненавидя сама себя.

— Даже так? — разочарованно произнес Аполлон до боли сжав кулаки, стараясь не пускать свой гнев наружу. Посмешищем он не будет. Не на того напали. Если им смешно, то пусть смеются, но дополнительного повода он не даст.

— Да. Так, — Елена сама не знала с чем соглашалась, но тем не менее гнула свою позицию, не думая что и как. Ей было важно как можно быстрее прекратить все это и, наконец, избавиться от мужчины. А иначе она сорвется и позорно разрыдается. Противные слезы подступили под самое горло, душа, и не давая вздохнуть.