– Чего ради ему сбегать… Из такого дома, дом, полная чаша, – я отпиваю из бокала сок чего-то тропического, редкого, может, занесенного в красную книгу, – я бы в таком доме жил, я бы вообще отсюда не выходил…
Сидим в надувных креслах, у наших ног плещется не то бассейн, не то пруд, украшенный цветами, мелкой галькой на дне, мелькают золотые рыбешки, смотрят на нас круглыми глазами.
– А может, он это… попугать меня решил? Мы тут накануне повздорили крепенько, так он, может, в знак протеста… того… – Крылатый ерзает в жалобно скрипящем кресле, – возраст-то самый тот…
– Ну, если попугать решил, тогда точно вернется… У самого по молодости было, предсмертные записки родителям оставлял, из дома уходил, под утро возвращался, куда деваться-то…
– Вот как? – Крылатый смотрит на меня с надеждой.
– Ну…
Часы в комнатах бьют два раза.