Продана криминальному авторитету (СИ)

— Где бабки? — холодно рявкаю.

— Саид, брат! Тут такое дело… прогорело всё…

— Какой я тебе брат, дерьмо собачье! Ты что мне заливаешь?!

Я закатываю рукава, выбесил сцука. Даже и не пытается прощения просить. Всё оправдывается.

— Пойми же, проект прогорел… Мы с дочкой теперь нищеброды. Мне нечем с тобой расплатиться. Сейчас. Чуть позже… Буду отдавать долг частями.

— Дрянь!

Шлепок.

Наотмашь бью Смирнова по лицу.

Напрягаю кулаки, собираюсь и их почесать как следует о раскрасневшуюся рожу этого неудачника как вдруг слышу тоненький вскрик.

— Папа!

Оборачиваюсь и девчонку вижу.

Маленькая такая, как кукла. Хрупкая, нежная девочка. Чистенькая. Ну прям божий одуванчик! Глаза у неё кукольные. Большие. Синие. Как тропический океан. Волосы светло-русые, влажные после души. И сама она в халатике стоит, широко распахнув глазёнки, шокированная увиденным.

Блять.

Вот это кадр!

Какая вкусная… Я невольно облизнулся, учуяв добычу. Сразу же её себе захотел. Чтоб постель мою погрела. Даже член колом встал, в ширинку штанов до боли врезался. Яйца потяжелели, во рту, нахуй, всё пересохло. Одурев от переизбытка похоти, я тут же понял, что ХОЧУ ЕЁ.

Лисёнка…

Лиса. Алиса.

Её сладенькое имя, как конфета, тает на языке.

Идея в голове, как разрулить ситуацию, вспыхивает молниеносно.

Всё. Решено.

Я её забираю!

Если не трахать, то как залог за долг. Ведь для траха у меня Миленка имеется.

Мне доставит особое удовольствие наблюдать за тем, как дочь должника ломается в моей крепости. Устрою этому хрупкому ангелочку настоящий ад, на зло Игорю. Может так он быстрее шевелиться начнёт, а не яйца почухивать, глотая целыми днями водяру палёную

Отдаст. Всё до копейки. Ещё и сверху процент накинет, если девку вместо бабла возьму. А если не вернет деньги, то она в моём доме навсегда пахать останется. Тогда будем считать, что недоносок тупо продал мне свою дочь.

Я уже видел её пару раз. Но мельком. Издали. Но тогда не обратил на малявку никакого внимания.

Малявка? Ну да. Для меня она мелкая, и пусть ей двадцать уже, но я предпочитаю тёлок постарше. Бывалых шалавок. Опытных. А эта, наверно, ещё и целка впридачу. Папаша за каждый её шаг трясётся, оберегая.

Ненавижу целок драть! Сплошной гемор.

— Так, так. Кто тут у нас? — крадусь к добыче, прожигая девчонку насквозь чёрными глазами.

— Что вы делаете?! Как смеете! Я сейчас позвоню в п-полицию.

Чё, смелая такая? Ну сейчас посмотрим, как ты дальше запоёшь, когда я тебя себе как вещь заберу!

— Твоя доченька? Любимая. Как раз то, что мне нужно.

Кис-кис-кис! Иди сюда, малышка!

Смотрю на нее голодно, потом резко к отцу оборачиваюсь, заявляя:

— Я забираю твою дочь в качестве залога. Так ты быстрее сможешь выплатить мне долг. Верну, когда получу полную сумму.

— Нет! Саид! Это слишком долго…

Смирнов падает на пол, в ноги мне кланяется, плачет.

— Мне потребуется много времени!

— Что ж, твоя дочь — станет твоей сильной мотивацией. Да, Лисёнок?

Я вижу цель, не вижу преград. Нападаю. Хватаю девчонку, прижимаю к стене, впиваюсь грубыми пальцами в нежное личико. Запах её вдыхаю. Пахнет так сладко, как барбариска. Кожа у неё очень чувствительная. Чуть тронь — уже синяк.

— М-м-м, — хищно урчу, поглаживая пальцами нежную щёчку, а она дрожит вся, как зайчишка перед волком, — и правда как лисёнок. Нежная. Маленькая. Красивая. Милая, — перечисляю достоинства добычи. — Себе заберу. Как питомца домашнего. Лисёночек…

— Нет, Саи… господин Ахмедов, прошу, давай договоримся!

Папаша зассал. То, что нужно. Я знаю на что надавить, как мастерски манипулировать людьми.

— Я даю тебе три месяца, — плюю на мольбы неудачника, — хочу закрыть все дыры до своей свадьбы.

Да, свадьба. Моя с Елизаветой. Намечается через пару месяцев. Жду мою ненаглядную из-за границы к себе в гости. А там решим, что да как.

Я резко оборачиваюсь, сребаю в охапку девку, тяну прочь из кухни.

Моя! Моя! Моя!

Алчно шипит хищник внутри меня.

У меня нюх как у зверя и глаз алмаз на всё самое вкусное.

— Но что будет, если вдруг я не найду денег? — Смирнов воет побитым волком. Мои ребята не дают ему шагу ступить, чтобы помешать неизбежному.

Я замираю, оглашая напоследок:

— Она останется у меня. Навсегда. Всю жизнь мне будет служить. Этого хочешь? Чтобы твоя родная кровь мне до конца своих дней ноги целовала?

— Нет! Нет! Нет!

— Считай, ты продал мне свою дочь.

Хватает сладкий трофей за талию, перебрасываю через плечо, к выходу несу.

— Папочка… — жалобно пищит Лисичка, но сделать ничего не может.

Хлопок двери.

Мы оказываемся на улице. А там впереди уже стоит вереница чёрных джипов.

Вот и всё!

Птичка в клетке.

Тюфяк Смирнов только что продал свою дочь криминальному авторитету.

— Как зовут? — рычу, блокируя двери в тачке. А девку зашвыриваю на переднее сиденье. Сам занимаю место водителя, да по газам.

— А-алиса, — дрожит моя Лисичка ненаглядная, хлопая длинными ресницами.

Она вся такая невинная, но одновременно горячая, что трудно сдержаться. Нет, набрасываться на должницу прямо сейчас не лучший вариант. Слишком хрупкая и робкая. Напугаю.