Продана криминальному авторитету

Меня привозят в бордель. На этот раз убежать не получится. Двери заблокированы, а рядом сидит Ашот, держа меня на прицеле. Они выгружают меня словно мешок, ведут в здание, похожее на какой-то отель среднего класса. Только запирают в комнате. Без окон. Я падаю на кровать и вою от отчаяния. Лучше бы я чистила картошку на кухне Заремы. Дура-а-а-а… И ведь никто мне сейчас не поможет!

Саиду точно плевать. Он промолчит, что я сбежала. Получит денежки от моего отца. Даже оправдываться не станет. Он — хозяин всего. Просто вышвырнет отца, дай бог, живого. Всё. Больше ничего. Моя жизнь вообще видится как болото. Даже убиться нечем. Как страшно, мамочки…

Через час или через два в комнату входит сразу двое мужчин и женщина. У неё в руках шприц.

— Держите. Ашот сказал, она буйная!

На меня наваливаются, скручивают. Держат так, что женщина добирается до меня без проблем и всаживает в руку иглу.

Ору изо всех сил, срывая голос:

— Твари! Вам это с рук не сойдет! Вы будете гореть в аду!

— Когда подействует? — деловито интересуется охранник, отпуская меня, как тряпку.

— Через полчаса будет, как шёлковая. Выполнит всё, что скажет, — холодно улыбается женщина оскалом кобры.

***

Ни за что не стану выполнять приказы. Ни за что!

Моя решимость вначале находится на высокой отметке. А потом я сдуваюсь, как проколотый воздушный шарик. Мысли становятся вялыми и густыми, как сахарный сироп. Я двигаюсь медленно. В зеркале вижу, что зрачки ужас как расширены. И мне на это плевать.

Какое-то отупение и безразличие ко всему. Я просто сижу на одном месте, уставившись в стену. Когда открывается дверь и в комнату входит несколько человек, я едва обращаю на них внимание.

Я как робот. Мне приказывают. Я выполняю. Меня осматривает врач, подтверждая, что я ещё девственница. Потом плетусь в ванную. Уроды радостно лыбятся, поздравляя друг друга с отличным уловом. Ведь за девственниц можно получить нехилую сумму.

Я умываюсь. Надеваю красное развратное бельё. Поверх него прозрачный пеньюар. Туфли тоже красные. И губы… Меня разукрашивают в два счёта и даже собирают красивую причёску. Как будто куклу на витрину наряжают. Для продажи.

Фу! Мерзость.

— Готова. Скоро начнётся. Выводите… — говорит кто-то. — Она ещё девственница. Ашот надеется хорошо получить за неё.

Неужели говорят обо мне? Или мне просто кажется.

Я опять сижу без движения. Злюсь. Хочу сделать хоть что-то. Вскипеть злостью. Выплеснуться. Попросить о помощи. Но не могу. Меня накачали какой-то дрянью, превратив в послушный овощ.

Когда начинаются торги, я едва не засыпаю. Меня веду, как овцу, на убой. Я лениво отмечаю обилие бархата, позолоченных деталей. Большой просторный зал с кучей мягких кресел. Приятный полумрак. Там, на креслах, сидят люди. Но лиц не разобрать. Они как тени. А всё происходящее — как сон.

Меня выводят на середину зала. Я зажмуриваюсь, когда луч света бьёт по глазам, но плохо соображаю. Плаваю как в тумане. Ведущий выхватывает мою фигуру из темноты. Теперь я как на ладони.

— Следующий лот. Прекрасная… Элайза! — громким голосом кричит мужчина в малиновом бархатном костюме. Он здесь на роли распорядителя торгов. — Покрути попкой, Элайза. Покажи своё сокровище тем, кто хочет насладиться этим персиком.

Я автоматически выполняю приказ. Просто кручусь. Не контролирую себя. Моё тело живёт отдельно от разума.

— Какая-то деревянная, — бросает кто-то из темноты.

— Неопытная! — возражает распорядитель. — Поговорим о качестве товара. Любители нетронутых девочек, это то, о чём вы мечтали. Элайза юна и неопытна. Главное! Никем не тронута… — хищно присвистывает, накаляя атмосферу. — Абсолютная девственница! Наш гинеколог это подтвердил. Даже не мастурбировала ни разу. Вы первыми сможете вкусить прелесть этого персика… Итак, ваши ставки, господа!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Начинаются торги. Цены взлетают до небес. Я даже не могу удивиться. Неужели… это так происходит в реальной жизни?! Я же не товар. Я не рабыня. Я человек, я личность! Меня нельзя продать. Но… продают.

Слёзы скрапывают с ресниц. Всё покрывается мутной пеленой. Внезапно слышится грохот. БУМ! За ним ещё и ещё… Как будто взрывы. Война! Самая настоящая… Прямо здесь… в этом вертепе разврата. Дверь слетает с петель, как будто её вырвало сильнейшим взрывом.

Распорядитель торгов замирает и блеет в свой микрофон. Наверное, автоматически просто говорит:

— Кто-нибудь ещё хочет сделать ставки?

— Да!

О боги.

Этот голос… Гремит, как разъярённый рык тигра. Хищник пришёл за своей добычей.

Саид.

— Я хочу.

Он поднимает пистолет и выпускает в грудь распорядителя торгов несколько пуль.

— Ставка — твоя жизнь.

Сразу же начинается паника. Все вскакивают с места, валят на выход гурьбой. Но Саид пришёл не один. С ним куча ребят. Высокие, широкоплечие, в плотных кожаных куртках и оружием в руках. Они быстро наводят здесь порядок.

Грохот шагов Саида отдаётся гулом в моей голове.