Продана Миллиардеру

Мой взгляд соскальзывает ниже, на широкие плечи, покрытые темной вязью татуировок. Прозвучит глупо, но я стеснялась его рассматривать, отводила глаза. Отдалась мужчине целиком и полностью, доверилась, а все равно смущалась. Теперь же залипаю на контрастных узорах, пытаюсь разобрать смысл рисунков. Одна рука забита полностью, еще и часть груди захвачена, другая расписана только от плеча до локтя. Странные символы. Мне кажется, различаю кельтский узел, но общий стиль как у индейцев, сюда вписывается и “Ловец снов”, который у него на кисти набит.

– Что это значит? – веду пальцами по темным линиям, повторяю один знак за другим.

– Круговорот жизни, – накрывает мои пальцы своими, задерживает на одном из узоров, после ведет дальше: – Сила. Храбрость. Ритуальные обереги от злых духов. Я в эту хрень слабо верю, но когда на судне ходил, много всего успел повидать. Мы по Америке рассекали. Бывает, тормознешь где и зависнешь. Наколки там реальные шаманы бьют. Смотрят на тебя и сами решают, что нужно изобразить. Нутром чуют. Без слов природу распознают.

Его пальцы как будто раскаляются. Или это я сама горю? Дышать вдруг становится труднее.

Я отрываю взгляд от татуировок и тону в синих глазах. Глеб смотрит на меня так откровенно и выразительно, что низ живота сводит тягучая судорога. Он будто овладевает мною. Чистое безумие. Но именно так это ощущается.

Я подаюсь вперед и целую его. Робко. Осторожно. Пробую губы на вкус. А потом набираюсь смелости, углубляю ласку, сплетаю свой язык с его, и от настолько тесного контакта дрожь пробегает вдоль позвоночника.

Что я вытворяю?

Точно опьянела. Но не от алкоголя. От этого невозможного мужчины, от нашего безумного вечера. Теряю чувство времени. Отдаюсь порыву.

Мне хочется целовать и трогать его. Потребность нарастает, пульсирует внутри. Хочется опять ощутить ту власть, которую я лишь слегка уловила раньше.

Глеб обхватывает мои бедра. Намеревается перевернуть и подмять под себя, но я упираюсь ладонями в стальную грудь.

– Нет! – выпаливаю решительно и улыбаюсь, облизываю распухшие от поцелуев губы. – Я сама хочу.

Его глаза опять абсолютно черные. Зрачки расширены до предела. Скулы четче и резче проступают под смуглой кожей.

Он возбужден. Заведен. И это только от моего поцелуя. А если пойти дальше? Если сделать гораздо больше?

Я накрываю губами его шею, прижимаюсь к той впадине, где вены вздуваются сильнее всего. Рычание тут же вырывается из мускулистой груди, а член вмиг твердеет, буквально таранит мои ягодицы. Неловко ерзаю, и тут же получаю ответную реакцию.

– Бэмби, – хрипло заявляет Глеб. – Ты слишком резво трешься. А я блять, не железный. Завалю и выдеру. Нечего на хере прыгать.

Я поднимаюсь, выскальзывая из его рук. Полотенце падает вниз, выставляя мое тело напоказ.

– Дьявол, – оскаливается Волков. – Да ты издеваешься.

Я опускаюсь на колени между его широко расставленными ногами, провожу ладонями по мощным бедрам. Я сама едва отдаю отчет в собственных действиях.

Глеб явно обалдевает от такого поворота. Он как будто не верит, что я и правда собираюсь довести все до конца. В его глазах вспыхивает удивление.

– Я хочу трогать тебя, как ты трогал меня, – выдаю как есть, скрываю смущение за нервной усмешкой.

Глеб молчит. Кажется, впервые за все время теряет дар речи.

Я голая перед ним. На коленях. Такого он точно не ждал. Да и я сама ничего подобного не планировала. Но почему нет?

Он мой первый и единственный мужчина. Меня притягивает к нему, будто магнитом. Разве плохо доставить ему удовольствие?

Я наклоняюсь вперед, прижимаюсь губами к рельефному животу. Моя грудь упирается в закостеневший от возбуждения член, словно дразнит. Тяжелая ладонь тут же опускается на затылок.

Запрокидываю голову назад, ловлю затуманенный взгляд. Таким я Глеба никогда прежде не видела.

– Раз начала, не затягивай, – говорит он.

Его голос полностью меняется. Едва удается различить слова в утробном рычании. Мужчина дышит рвано, буравит меня потемневшими глазами.

Я накрываю раскаленный член ладонью.

– Сожми, – отрывисто бросает Глеб. – Сдави сильнее.

Выполняю это распоряжение, но отдергиваю руку, когда Волков издает дикий рык, буквально взвывает.

– Блять, нет, – выдает он и хватает мое запястье. – Куда? Девочка моя, ты эту игру сама начала. Теперь продолжай.

– Но тебе же больно?

– Только когда отпускаешь, – чеканит, опускает мою ладонь на вздыбленный орган, накрывает пальцами, заставляя сдавить сильнее. – А вот когда все так, то мне охуительно.

Глеб показывает, что нужно делать, и как правильно двигать ладонью, а потом отстраняется, опять отдает мне контроль. Откидывается на спинку дивана. Его пальцы сжимают пряди моих волос и отпускают, сдавливают и вновь выпускают из цепкой хватки. Он не тянет и не дергает локоны в сторону. Просто трогает, странным образом ласкает.

Его член одержимо пульсирует, раздувается от моих касаний. Жилистый ствол напрягается. Вены разбухают и темнеют, наливаются кровью. Жар нарастает, разливается под гладкой кожей. Орган наполняется бешеной мощью.

Он в моей власти. Пьянящее чувство.