Продана Миллиардеру

Я отправляюсь в душ. Из головы не идут слова той блондинки. Работа помогла переключиться, но ненадолго. Я понимаю, та девушка могла солгать. Скорее всего так и было. Только вдруг в ее хлестких фразах есть правда? Пусть и частично.

Я помню голоса и музыку на фоне, когда Глеб принял звонок. Действительно смахивает на клуб. Вроде и стараюсь не накручивать себя, но получается плохо.

Мерзкая ситуация. Нет, я не думаю, будто Глеб изменяет или лжет. Но и всей правды не говорит. Ощущаю, он многое скрывает. Сейчас и раньше.

Я возвращаюсь в зал, включаю телевизор и усаживаюсь на диван. Телефон опять вибрирует, тянусь за ним и вижу номер на экране.

Настя. Черт, я же ей так и не перезвонила.

– Привет, – принимаю вызов. – Прости, закрутилась и забыла набрать.

– Привет, – слышится голос подруги из динамика. – Как дела?

– Нормально. Ты как?

– Я тоже в порядке, – Настя вдруг запинается, будто гадает, стоит ли озвучивать то, что у нее на уме, наконец спрашивает: – Лика, ты еще встречаешься с Волковым?

– Да.

Подруга шумно выдыхает. Опять повисает пауза.

– Настя, знаю, Глеб тебе не нравится, особенно с учетом той ужасной истории, которую ты мне рассказала, – первой нарушаю тишину. – Но мы с ним многое обсудили, выяснили, поэтому я…

– Лика, не в том дело, – прерывает она. – Я неделю думаю, говорить тебе или нет. Будь это другая девчонка, не ты, я бы промолчала. Я никогда не лезу в чужие отношения. Не хочу оказаться виноватой.

– Говори, – сглатываю. – Что случилось?

– Я видела твоего Глеба в клубе у Черного, – выдает Настя и называет тот самый день, когда Волков уехал ночью. – Я бы сделала фото или видео, но телефонами там пользоваться нельзя. Либо на входе сдаешь, либо вообще оставляешь мобильный в авто. Если охрана поймает тебя на горячем, то огребешь кучу проблем. Короче, доказательств у меня нет. Но думаю, ты сопоставишь все и сама поймешь.

Во рту резко пересыхает.

– Не надо доказательств, – роняю глухо. – Я поняла.

– Он был здесь не один. Большая компания. Об него терлись какие-то девки. Ничего особо криминального я не видела, но сам факт. В такие места просто выпить или порешать вопросы по бизнесу никто не приходит. Здесь четкий формат. А сегодня Волков опять приехал сюда. Вижу его на входе прямо сейчас. Рядом вертлявая блонда, повисла на нем так, что не отодрать, в глаза заглядывает.

Каждое слово как выстрел. В упор. Каждая фраза прошивает насквозь. Из горла вырывается нервный смешок. И я закашливаюсь.

– Лика, прости, – продолжает Настя. – Знаю, как это выглядит. Ты встречаешься с мужчиной, а подруга наговаривает на него всякую дрянь. Но Волков реально тут, и пока я ждала друга, успела сделать пару снимков. Стекла тонированные, видно не очень хорошо, хотя суть ясна. Я сейчас отправлю фото.

– Не стоит, Настя, – бросаю я, ощущая, как лед расползается под кожей. – Ты извини, я занята. Позже перезвоню. Хорошо?

– Лика…

Отключаюсь. Сдавливаю корпус телефона до дрожи в пальцах. Мобильный снова вибрирует, на экране вспыхивает уведомление из мессенджера.

Я машинально открываю сообщение.

Фотографии темные, ведь у Насти и правда затонированы стекла в авто, но все и так очевидно. Глеба невозможно не узнать, а рядом с ним крутится та самая блондинка, которую я сегодня встретила. Она так близко, как будто целует его в шею, туда же, куда и я совсем недавно.

В ушах громом отбиваются ее слова. Тошнота подкатывает к горлу, когда думаю, куда еще эта девушка будет целовать Глеба и каким образом.

А он?

Этих снимков мало, чтобы понять все, но достаточно, чтобы болезненные судороги свели мой желудок. Меня воротит. Физически.

Я едва успеваю дойти до туалета, где нутро в буквально смысле выворачивает наизнанку. После умываюсь, смотрю на себя в зеркало.

Первый порыв – набрать Глеба, спросить прямо. Но на меня вдруг накатывает тупое безразличие, наваливается жуткая усталость. Я не хочу. Не хочу ничего. Выяснять нечего, все же видно.

И черт, дело даже не в измене. На измене я его по сути и не поймала. Может, и правда ничего не было и не будет. Может, действительно серьезные вопросы решаются. Главное от этого никак не меняется.

Я вдруг вижу наши отношения со стороны. Четко. Трезвею от дурмана.

– Дура, – бормочу и зажмуриваюсь, предательские слезы срываются с ресниц, истерика рвется на волю. – Идиотка.

Я влюбилась в него по уши. Так сильно, что самой страшно. Влипла по полной. Переехала к нему, отдалась ему целиком и полностью. Открылась как никогда и никому прежде.

А он? Кто я для него? Очередная девушка. Официальная. Но на какой срок? И что вообще у нас за отношения? Секс. Похоть. Дикое притяжение. И… все. Как я на это согласилась? Почему? Будто сознание помутилось. Наваждение вдруг нашло и затмило собою разум. Я сама загнала себя в ловушку, в пылающий капкан. Я виновата. Я. И только. Глеб ничего мне не обещал, не давал никаких гарантий. Кайф. Развлечения. Сплошные “хочу, хочу, хочу”. Вот его формат.

Я умываюсь ледяной водой. Набираю жидкость в сомкнутые ладони, после выплескиваю на лицо. Множество раз, до полного онемения чувств.

Возвращаюсь в зал, беру телефон и набираю Глеба.