Продана Миллиардеру

Он поднимается и подступает ко мне, оказывается рядом слишком быстро, а я не успеваю отойти в сторону. Точнее я пытаюсь, но он заключает меня в капкан своих мускулистых рук, подхватывает под ягодицы, заставляя взвизгнуть от неожиданности и усаживает на стол, устраивается между моими раздвинутыми ногами. Дергаюсь и пробую соскочить вниз, однако Волков пресекает любые попытки сопротивляться.

Кошмар. Когда он вообще успевает развести мои бедра в разные стороны и оказаться настолько близко? Прижимается вплотную, прожигает полыхающим взглядом, буквально пожирает своими невероятными глазами.

– Пусти, – выдаю глухо. – Ты что творишь?

– Расслабляю, – заключает невозмутимо. – Помогаю тебе отдохнуть. Не бойся, я просто сделаю тебе легкий массаж.

Черт, и почему от него такая невинная фраза звучит порочно и откровенно угрожающе?

– Глеб, это переходит все черты.

– Ты напряжена, Лика.

Господи. Когда он называет меня по имени, это еще гораздо хуже, чем если использует ту дурацкую кличку.

– Почему ты так сильно боишься? – спрашивает мужчина, и массивные ладони опускаются на мои дрожащие плечи, обводят, вызывая трепет. – У тебя глаза точно как у насмерть перепуганного олененка. Чем я пугаю?

– Всем, – отрезаю я, пробую сбросить его руки, но толком сопротивляться не выходит, ведь я до сих пор прижимаю блузку к груди. – Ты вторгаешься на частную территорию. Плюешь на личные границы.

– Вторгаюсь? – от его хриплого голоса раскаленные иглы вонзаются под кожу, колючие мурашки расползаются по телу. – Да я ни черта из того, что хочу, не брал.

– Глеб…

– Лика, – оскаливается точно хищник.

– Прошу, – сглатываю с трудом. – Тебе надо уйти.

– Повтори, – требует глухо.

– Что?

– Мое имя.

– Глеб, пожалуйста, уходи.

Боже. Как же по-идиотски это все звучит, я упрашиваю его покинуть мою личную квартиру. Ерунда. Абсурдная ситуация. Да пусть выметается.

Стоп. Почему он смотрит на меня так? Дико. Голодно. Будто уже пожирает, впивается и рвет на части.

– Мы закончим то, что начали, – обещает Волков, и его голос пронизан затаенным желанием.

– Глеб, я…

Он закрывает мой рот поцелуем. Запечатывает жадными губами. Вгрызается так страстно, что окатывает жаркой лавиной.

Блузка оказывается легко вырвана из моих враз ослабевших пальцев, летит прочь, в сторону. Юбка соскальзывает на пол.

Миг – и я распластана на столешнице. Придавлена мускулистым телом к деревянной поверхности. Буквально припечатана.

Горячие ладони скользят по моим бедрам, сдирают чулки. Грубо, резко, раздирают в клочья. А потом срываются на шелковую ласку. Пальцы едва дотрагиваются до чувствительной кожи, чертят порочные узоры. Озноб сковывает, меня бросает то в лед, то в огонь.

Волков целует так одержимо и бешено, что наше дыхание сливается воедино. Пульс сходится в одинаковом ритме, рваные толчки крови стучат по вискам.

Разум затуманивается.

Как я могла так глупо попасться?

Шторм захватывает меня и утягивает на самое дно пылающей бездны. Я отключаюсь, перестаю осознавать происходящее. Моя реальность резко раскалывается и разлетается на осколки. Внутри пробуждается нечто абсолютно новое. Неизвестное, неизведанное.

Такое чувство, будто Волков срывает крышку с дымящегося котла страстей. Но черт возьми, разве я могла помыслить, точно этот котел вообще внутри меня есть?

Губы впиваются в губы. Алчно, жадно. И кажется, стоит лишь на секунду разорвать этот тесный контакт, мы просто погибнем. Язык скользит по языку. Порочно, греховно. Совершает абсолютно дикие толчки, заставляет дрожать, задыхаться, захлебываться стонами.

Он задевает что-то глубоко внутри. Что-то, о чем я прежде никогда не знала или не задумывалась, не ощущала. Лед дает трещину. Нет, лед моментально сгорает. Жар поглощает каждую клетку, опаляет до судорог, до всхлипов.

Я не могу остановиться. Дьявол. Я не хочу останавливаться и теряю всякий контроль над своими действиями.

Отвечаю на поцелуй, выгибаюсь, прогибаюсь. Позволяю разрядам тока струиться по венам, расходиться разрядами под кожей.

Из-под полуприкрытых ресниц вылетают искры. Молнии. Кожа покрывается колючими мурашками. Кровь бурлит, закипает. Сердце заходится в бешеном ритме, пульс впадает в дикость.

Волков отрывается от моих губ, чтобы пройтись ртом по горлу. Его язык четко повторяет ломаные линии нервно бьющихся вен, вынуждает их заколотиться гораздо сильнее, пульсировать до одури мощно и яростно. Зубы прихватывают кожу, дразнят, будоражат, доводя до исступления. А потом я сама не понимаю, как выходит так, что мои пальцы впиваются в громадные мускулистые плечи, притягивают горячее мужское тело плотнее, крепче.

Я ищу точку опоры. Безотчетно. Поверхность столешницы под спиной не чувствую. Я точно парю в невесомости. Языки пламени лижут мои руки, проскальзывают ниже, по груди, по животу, по бедрам.