Продана (СИ)

Парень принялся за еду. Я была голодная, но сложно было думать о еде, когда всё, что хотелось, это знать, о чём Эштон хотел поговорить со мной. Гоняя еду по тарелке, я не заметила, что Миллер пытается привлечь моё внимание, пока он не похлопал меня по плечу.

— Что происходит? — спросил он. — Ты не притронулась к еде. Эштон клялся, что это твоя любимая.

— И был прав, я обожаю это блюдо. Просто тяжело избавить от кое-каких мыслей, и это портит мне аппетит. — Я не была уверена, что это хорошая идея — сидеть здесь и разговаривать об Эштоне с его братом. Что он передаст Эштону?

— Давай, мне можно рассказать. Ты не сможешь перестать думать об этом, пока не расскажешь.

Несколько минут я молчала и боролась с совестью, пока Миллер смотрел на меня. Чем разговор с ним может навредить? С другой стороны, он мог всё рассказать Эштону. С третьей — он знал Эштона с рождения.

Решив, что мне необходимо выговориться, я выложила всё, как оно было.

— Сегодня во время обеда Эштон попросил меня дождаться его, потому что хотел о чём-то поговорить, и я боюсь, что он хочет удостовериться, что через две недели я уйду из его жизни, так как трёхмесячный срок истекает. Я просто не уверена, что готова к этому.

Бокал Миллера был на полпути к губам, когда парень резко поставил его обратно, потому как расхохотался, и от этого звука волосы у меня на затылке встали дыбом.

Знала же, что говорить с ним было ошибкой.

Взяв тарелку и бокал, я отодвинулась от стола, чтобы перейти в столовую, где я могла сесть и поесть в спокойствии, когда Миллер протянул руку, пытаясь меня остановить.

— Пожалуйста, не уходи. Прости за смех, — он вытер глаза. — Просто мысль, что Эштон хочет, чтобы ты уехала, смехотворна.

Я поставила приборы обратно на стол, но осталась стоять.

— Почему ты говоришь это?

Он пожал плечами.

— Я никогда не видел, чтобы Эштон реагировал на женщину так, как он реагирует на тебя. Например, ужин в доме наших родителей. Он несколько раз угрожал мне, когда я неподобающе смотрел на тебя. Даже ударил.

— Эштон тебя ударил? — спросила я, широко распахнув глаза. — Зачем он это седлал?

— Думал, что я собираюсь позабавиться с тобой после твоего разговора с тётей Вероникой. Что было просто глупо. Он уже тогда был влюблён в тебя.

У меня приоткрылся рот.

— О чём ты говоришь? Я знаю Эштона едва ли больше двух месяцев. И только потому, что мой муж не может перестать играть в азартные игры.

Миллер ухмыльнулся.

— Муж, который, как я слышал, скоро станет бывшим.

— Откуда ты знаешь? Я только Эштону сказала. Даже не встречалась с адвокатом.

— Эштон рассказал мне на следующее утро, после того как узнал об этом от тебя. Обычно он очень спокойный и собранный, не позволяет эмоциям управлять им… но только не с тобой.

— Но… но он… он не…

Миллер накрыл своей ладонью мою.

— Не нервничай. Мой брат заботится о тебе больше, чем готов признать. Уверен, что он не продержится долго.

От слов Миллера мне стало легче дышать. Мог ли Эштон действительно заботиться обо мне так сильно, как я забочусь о нём? Только время покажет.

Мысли исчезли, и я принялась за ужин. Миллер сделал то же самое.

— Как продвигается подготовка к шоу? — спросил он, прожевав еду.

— Отлично. Мне правда нравится работать с Аланом.

Парень закатил глаза.

— Эти двое вечно были друзьями. Тупоголовые постоянно встревали в массу неприятностей.

Побороть любопытство мне не удалось.

— О, правда?

— Ммм-хмм. Я такие истории могу тебе рассказать.

— Пожалуйста, расскажи.

Мы с Миллером закончили ужин. Это заняло больше времени, чем обычно, так как мне пришлось останавливаться несколько раз, чтобы посмеяться над историями из детства Эштона. Это было так легко, и в то же время меня тяготило слушать о том, каким беззаботным он был. Я видела проблески былых черт его характера сейчас, но думаю, что я стала одной из тех немногим, кому это удалось.

— Так ты застрял здесь, пока Эштон не вернётся домой. Может посмотрим фильм? — спросила я, загружая тарелки в посудомойку. Да, у Эштона была домработница, но от некоторых привычек не избавиться.

— Звучит отлично, — подмигнул Миллер.

Я последовала за ним по коридору и смотрела, как он выбирает кино, с лёгкостью двигаясь по комнате, и мне показалось, что он неоднократно бывал здесь и чувствовал себя комфортно. Я пыталась сосредоточиться на экране, но мой взгляд то и дело метался к двери.

К тому времени, как закончился фильм, Эштон так и не появился. Миллер включил ещё один, и я свернулась калачиком под одеялом на диване, все тревоги за последние несколько часов дали о себе знать. Веки тяжелели, но я боролась со сном и старалась не закрывать глаза. Мне необходимо было узнать, что хотел сказать Эштон.

На данный момент, казалось, нет ничего более важного.

Даже если речь о сне.

Глава 24.

Эштон

Раздражение.