Продана в жены

Скорпион мне нравился… Он хороший человек, и мне его жаль. Понимаю, почему он так стремился жениться на мне. Понимаю все. И когда его избили плетью за то, что он пробрался ко мне — я его жалела. Но жалость — это не любовь. Совсем не она.

Я вытянула из коктейля трубочку и медленно выпила стакан до дна. Холод опустился в желудок, делая меня равнодушной к происходящему.

Шелестя юбкой, подошла к окну.

В отражении были видно, как я красива в этом платье. Было видно, кровать и дверь за спиной. Фата шпилькой царапала кожу, лучше ее снять, но я не решалась. Все равно что чужой подарок распаковать: сорвать красивые банты, обертку. И без меня найдется, кто все это снимет.

Я взяла кружевную белую сумочку с подоконника.

Туда заботливая Стелла положила все, что нужно: помада, пудра, обезболивающее… Зеркальце со стрекозой — подарок Скорпиона. Взяла в моей комнате. Я раскрыла его и по стенам запрыгали блики. Вспомнила записку, которую сожгла Стелла, о том, что сегодня ко мне придет не Скорпион.

Пока об этом ничего не говорило.

И я понятия не имею, что мне делать, если это будет не Скорпион, и не Зверь. Не знаю, что мне тогда делать… Не знаю. Эти мысли доводили до слез несмотря на выпитое.

Я боюсь. Я не хочу этого знать.

И долго мне еще стоять в этом платье и ждать своего суженого, кто бы это ни был.

Во рту пересохло от страха. Я не могла оторвать взгляда от отражения двери. Каждое мгновение мне чудились шаги, и я ждала, что вот-вот она распахнется.

Но когда я услышала реальные шаги — похолодела от ужаса.

И коктейль не помог.

Я слушала эти тяжелые, уверенные шаги, и понимала: не Скорпион сюда идет. Еле живое дыхание дрожало на губах. В отражении было видно, как ручка повернулась вниз и дверь открылась.

Не он. Это не он.

Лица не было видно, но очертания фигуры, поза — все было знакомым.

Вот он и пришел за мной.

Я повернулась, чтобы встретить его лицом к лицу. И певать, что смяла шлейф. Он стоял и смотрел на меня несколько секунд, а затем закрыл за собой дверь.

— Не думала, что это будешь ты, — прошептала я, едва живая от страха.

Конец первой части