Продана замуж

- Сказал бы, на том свете, да твой ангел хранитель похлопотал за тебя, парень, - раздается совсем близко.

Я не вижу говорящего. Только слышу. Открыть глаза не выходит. И я далеко не сразу понимаю, что на глазах повязка.

Тянусь рукой к лицу, но тут же получаю удар по пальцам.

- Не трожь! Рано.

- Что там? - упрямо спрашиваю.

- Чай не баба, красота не главное, - отмахивается незнакомец. - Не волнуйся, все жизненно важное на месте.

- Где я? - повторяю первый вопрос.

- Отдыхай, парень. Тебе надо отдыхать, - упрямо игнорирует этот кто-то. - Вот, выпей, - к губам прикасается кружка. - Давай, не упрямься. Дай помочь тебе.

Какое-то горькое пойло пахнет травами. Но я пью. 

- Меня ждут, - хриплю на выходе. - У меня жена… друзья..

- Подождет жинка твоя, и друзья подождут. 

Сознание начинает уплывать. Тело и так не слушается, а сейчас еще и наливается тяжестью. Хочу возразить, потребовать ответов. Но снова проваливаюсь в темноту.

И снова вижу ее. Ту, что забралась под кожу, прописалась в моей ДНК и стала частью меня самого.

Оля…

… Вернись… Вернись к нам!

Она зовет меня, не дает погрязнуть в той тьме, что окружает. И мне кажется, я иду на ее голос. Кажется, что вот-вот увижу, смогу, дотянусь. Но каждый раз Оля словно испаряется, стоит мне оказаться слишком близко.

Горло перехватывает, не выходит даже сдавленного крика. И я словно слепой котенок - беспомощный и  одинокий.

- Ну, вот, дело пошло, - слышу явное одобрение в голосе незнакомца, который выхаживает меня. В памяти получается собрать все обрывки в какое-то подобие общей картины. Я слишком слаб. И приходится ждать. А именно с терпением у меня сейчас плохо. 

- Так, парень, сейчас я сниму повязку у тебя с глаз. Сначала может быть больно. Поэтому не торопись зенки свои раскрывать на полную, - грубовато предупреждает голос.

Киваю в знак, что понял. И жду.

Глаза и правда режет. Все расплывается. Я даже не могу сразу сфокусировать взгляд. А когда спустя долгие минуты, наконец, привыкаю к полумраку комнаты, вижу перед собой мужика лет шестидесяти, с бородой и цепким, колючим взглядом.

- Ну, здравствуй, - говорит он.

- Где я? - снова выдыхаю, медленно моргая.

- У меня в доме. Не знаю уж, кому ты перешел дорогу, но то, что ты выжил - настоящее чудо. Опоздай я немного, и все. 

- Как я тут оказался? - мысли слишком тяжелые, неподъемные. Голова раскалывается. 

- Я тебя на окраине леса нашел. Обгоревшего. Не знаю, сколько ты прополз, но жизни в тебе было совсем чуть тогда.

- Спасибо… - это все, на что меня хватает в этот момент.

Последняя мысль - неужели все же выбрался? 

Оля

Когда с проверкой все более менее выяснили, остаемся с Авдеем одни. Он теперь главный по безопасности. От меня в этом плане толку чуть, а то и того меньше. 

- Ты знаешь что-то о родных моей матери? Об этом Кагановиче?

- Мутный тип, - скупо высказывается он. - Я бы не доверял ему.

- А речь и не об этом. Богдан говорил тебе что-то про это?

Ремисов качает головой.

- Если кто что и знает, то Рустам. Он мог рассказать ему, - киваю задумчиво. Из головы все еще не идет подслушанная фраза про Феликса. - Позвони ему, если сомневаешься. Сабуров поможет.

Я набираю номер друга Богдана, только когда возвращаемся в наш новый дом. Интуиция кричит, что времени у меня мало. Появление родственника настораживает и очень сильно.

- Да, Оля, - отвечает Рустам после нескольких длинных гудков. - Что-то случилось?

- Кажется, у меня появились родственники, - осторожно говорю.

- Каганович?

- Ты знаешь? - спрашиваю, а сама понимаю - значит, правда.

- Твой дед приезжал? - голос Сабурова неуловимо меняется. - Когда?

- Сегодня. На завод. Только не дед. Его брат. Сказал, что дед пропал полгода назад, а недавно нашли его тело. 

Рустам витиевато матерится. 

- Ты его знаешь?

- Не лично, но да. Дед твой был фигурой заметной.

- То есть Богдан тоже в курсе таких родственных связей у меня… Ему отец рассказал?

- Отец. Но сейчас это не так важно. Зачем этот хрыч приезжал, он сказал?

- Предлагал помощь. В том числе и с заводом. Сказал, пришлет юристов послезавтра.

Повисает пауза.

- Готова подписать ему доверенность? 

- Ну, формально у меня нет такого права. Богдан владелец.

Слышу, как Сабуров усмехается.

- Верно. И я бы советовал тебе придерживаться этой позиции. Пока не ясно, зачем заявился Каганович, да еще и так вовремя. 

- Он может…. Может быть причастен к взрыву?

- Не знаю. Сомневаюсь, но пока я ни в чем не уверен.

- А как идут поиски? Уже… Нашли что-нибудь? - спрашиваю, а у самой в горле перехватывает.

- Оля… Если что-то выяснится, ты узнаешь сразу. Даю слово. Но ты должна сама все понимать…

Закрываю рот ладонь. Мне нельзя расклеиваться. Никак нельзя. Но внутри жжет, обугливается что-то. И я снова мысленно кричу: 

- Вернись! Вернись ко мне! К нам! 

Кладу ладонь на плоский живот, снова и снова зову мужа.

- Оль?

- Да, я понимаю, - сдавленно говорю. - Это еще не все - ты знаком с Феликсом Багровым? 

Вообще я сейчас сильно рискую. То, что этот мужчина не простой, я уже знаю. И, возможно ,мои догадки окажутся очень и очень неправильными.

- Допустим. Тебе зачем?