Продана замуж

Карим сидит на диване, склонив голову над фотографией пожилого мужчины и молодой девушки, той самой Александры, которая должна была стать его женой…

Но теперь их нет в живых. Они погибли.

Случайная ли это трагедия или их все же убили?

Вспоминая странный приступ мамы по телефону, я начинаю уже всерьёз задумываться, что здесь что-то не так.

Мир серьёзного бизнеса и больших денег очень жесток.

И это ещё одна причина из-за которой я не хочу жить в том обществе, в котором живу.

Я устала от денег и роскоши. Ведь знаю, каким трудом, с какой опасностью она даётся нашим мужчинам — главе семьи.

А мне этого уже ничего не надо. Я хочу тепла, любви. Уютного гнёздышка вдали от суеты. Быть мамой. Нянчить и воспитывать наших детей.

Это моё самое заветное желание…

— Мне очень жаль твоего дядю и Александру, — руку ему на плечо кладу. — Ты держись.

Молчит.

— Я с тобой.

Дергается, но не поднимает голову.

— Я должна тебе кое-что рассказать.

Делаю короткую паузу.

Немного волнуюсь.

Молчание — знак согласия, поэтому я продолжаю говорить.

— Недавно мне мать звонила, она несла какой-то бред. Я с ней в ссоре, потому что поняла, что я всего лишь вещь для неё. А ещё она спилась. В край! Хлещет уже не виски, а водку. Каждый день, не просыхая. Самое странное в её поведении и словах было то, что сначала она приказала мне выйти за тебя замуж и быть послушной женой, а сейчас… — сглатываю. Как мне ему сказать об этом?

Со стороны выглядит настоящим бредом.

— Она сказала мне… кинуть яд тебе в еду.

Он резко оживает и поднимает голову.

Опасные глаза мужа становятся чернее ночи.

— Она сумасшедшая! Я поняла, что она свихнулась, она начала нести какой-то бред! Что ты наш враг, тебя надо устранить…

— А ты?

— Конечно я ей не верю. Я столько месяцев к тебе пыталась привыкнуть, пыталась поладить, узнать лучше… полюбить. А она вдруг заявляет, что ты должен умереть! И что я должна тебя убить.

Мужчина резко поднимается на ноги.

— Я ценю, что ты мне призналась в этом, София. Спасибо.

— Ты думаешь это правда? Они правда хотят тебя убить? И думают, что ты враг? Просто мама стала слишком много пить… Возможно, у нее белая горячка.

— Не могу ничего утверждать. Постараюсь это выяснить.

Говорит это как-то вскользь и бегло.

Затем быстро наклоняется к моему лицу, нежно целует в щёку, обнимая.

Боже, я таю!

— Мне тебя не хватает, — опустив голову, тихонько добавляю.

— Жди меня в спальне, — бережно гладит жёсткими пальцами по щеке. — Решу кое-какие дела и вернусь.

Дверь хлопает. Моментально раздается в отдалении его громкий приказ, адресованный охране:

— Усильте охрану!

Мурашки несутся по коже, я обхватываю себя руками.

Страшно становится… Не нравятся мне такие повороты в жизни. Он уходит, выпуская меня из объятий, я горько кусаю губы. Сразу становится холодно. И одиноко… Только сейчас я понимаю, что от меня отвернулись абсолютно все. Кроме сестер. Но с сестрами мы видимся крайне редко. Я осознала, что всю жизнь жила в строгости, в одиночестве, поэтому и тянусь к Кариму с таким отчаянием, будто тону в ледяном океане, а он — мой спасательный круг. Единственная надежда на спасение.

Именно в этот тяжёлый момент мне хочется просто взять и обнять бездушного монстра. Лечь с ним в кровать, просто лежать… прижимаясь щекой к ароматному, сильному телу.

Ему нужна поддержка в такой трудный час. А мне хочется пожалеть негодяя. Несмотря на то, как он вёл себя со мной в прошлом… Я готова его простить. Не потому, что я такая дура наивная, влюбленная. А потому, что у меня слишком доброе сердце.

Судьба свела нас с Каримом вместе, лишь с одной целью — чтобы я облегчила его боль и вылечила его падшую душу… любовью.

Глава 32.

Спустя несколько недель.

Итак, скоро роды… Я переполнена волнением! Малыш очень крупный, я едва могу ходить с таким большим животом. Быстро устаю, не высыпаюсь. Нервничаю. Потому что не знаю, как всё пройдёт, останется ли малыш с нами?

Радует, что времени до дня «Х» осталось совсем немного. Карим давно не напоминал мне о том, что мне не стоит привязываться к крохе, живущему внутри меня, и не испытывать ложных надежд. Но всё равно я продолжаю надеяться на чудо. Карим изменился. Очень сильно. Небо и земля по сравнению с днём свадьбы. Надеюсь, я не ошибаюсь в своих мыслях.

Сложив в сумку необходимые документы, я выхожу из дома. Муж обещал вернуться из очередной рабочей поездки ближе к обеду.

Сейчас я собираюсь поехать в роддом, чтобы поговорить с врачами и выбрать палату.

Автомобиль почему-то ждёт меня за пределами поместья Асадова. Водитель уже заранее выгнал его за ворота. За рулем, вероятно, новенький.

Не обращая на эту мелочь внимания, я направляюсь к машине, поглаживая живот. Малыш слегка ворочается, этим самым вызывает на моём лице улыбку.

Ему уже слишком тесно. Ничего! Скоро ты увидишь мир, кроха!

Все охранники умчались вслед за Асадовым, так как он проводит важную пресс-конференцию, наверно поэтому мне достался безалаберный новичок, который, видимо, уснул за рулём, раз не открыл мне дверь.