Проданная чернокнижнику (СИ)

Визгливый крик резанул по ушам. Две айры вцепились друг другу в волосы, словно уличные торгашки из-за украденной курицы. Стоящий рядом мужчина глумливо засмеялся, но тут же умолк, когда в его гладковыбритую щеку врезался кулак.

—      За то, что спишь с моей женой, мерзавец! — выкрикнул седеющий айр. — Думал, я не знаю?!

—      Ненавижу тебя! — срывала голос статная дама, кидаясь на своего спутника.

—      Нужно было задушить тебя еще в колыбели! Ты ублюдок! В твоих жилах не течет кровь моего великого рода! — рычал какой-то старик на тощего юношу.

—      Это я! Я донесла на твоего мужа! Раз он не стал моим, так пусть останется ни с чем! Вы подохнете в нищете! — злорадствовала совсем молодая айра в лицо другой, постарше.

Каждая фраза сочилась ядом. Срывалась с губ высокородных, смешивалась в коктейле безумия и все больше отравляла присутствующих.

—      Самаэль! Самаэль! — мой голос тонул в общем шуме.

Звон бьющегося стекла прозвучал неожиданно громко. Даже крики гостей не смогли заглушить его. Я обернулась. Увидела порушенную башню фужеров красного игристого вина и алые, будто кровь, ручейки, протянувшиеся по полу. Только вряд ли кто-нибудь еще их заметил. Для всех вокруг мир ослеп, погрузился в черноту выжигающей душу ненависти. Даже молодая айра, упав и врезавшись ладонями в осколки, не посмотрела вниз. На ощупь схватила отломленную ножку бокала и, вскочив, нацелилась на шею подруги.

Где-то совсем рядом раздался знакомый голос. Хватило секунды, чтобы найти взглядом его обладателя — это Тейден накинулся с кулаками на молодого айра, с которым ушел совсем недавно. Красивое лицо исказила гримаса ярости, тонкие пальцы остервенело драли густые темные волосы.

Крики звучали отовсюду. Неистовые, злые, полные боли… К витающему аромату разлившегося вина добавился металлический запах крови. И он, казалось, лишь еще больше раздразнил обезумевших айров.

—      Самаэль! — позвала я, чуть не плача.

Толпа сжималась, сдавливала меня, словно тиски. Я не могла вырваться из ловушки человеческих тел. Какой-то старик, с пугающей для его возраста прытью, бросился на молодящуюся женщину. Толкнул ее, задев еще троих. Чей-то локоть врезался мне под ребра. Я согнулась, обхватила себя руками. Не удержала равновесия, когда где-то рядом завязалась новая потасовка, и упала. Десятки туфель, мужских и женских, замелькали перед лицом. Несколько приземлились мне на пальцы, заставив закричать от боли. Я попыталась встать, но тут же упала снова. Безумие айров утягивало на дно страшнее, чем водовороты проклятой реки. Кто-то запнулся об меня. Упал сверху. Отталкиваясь руками и коленями начал вставать, но тут же растянулся вновь, сбитый кем-то третьим.

Я сжалась. Накрыла голову ладонями, зажмурилась и без устали звала Самаэля. Где же он? Где он, когда так нужен?

—      Самаэль, пожалуйста! — взмолилась отчаянно. — Самаэль!

И он услышал.

Тьма обрушилась на зал, словно волна на скалы. Укутала тугим коконом и ощутимо придавила к полу. Присутствие Самаэля я не увидела — почувствовала. Еще до того, как стихли крики и исчезли люди, придавившие меня; до того, как ощутить крепкие объятия и частый стук чужого сердца, я уже знала — он здесь.

Самаэль молчал. Не ругал меня, ни о чем не спрашивал, только прижимал к себе с невысказанным отчаянием, стискивал так крепко, будто пытался укрыть от безумия айров не только тьмой, но и своим телом. И я прижималась в ответ. Цеплялась подрагивающими пальцами за широкую спину, вдыхала его запах и не могла им надышаться. Он здесь. Со мной.

Не знаю, сколько мы так простояли. Но не думаю, что долго — по крайней мере, когда Самаэль мягко отстранился, я едва сдержалась, чтобы не вцепиться в него изо всех сил. Подавила этот порыв и подняла голову. Пусть я не вижу его лица, но точно знаю — Самаэль видит мое. И я хочу, чтобы он всегда знал: я смотрю на него, слушаю. Я рядом.

—      Уходим, — его голос прозвучал спокойно, будто ничего непоправимого не случилось.

Я кивнула и уже в следующий миг оказалась у Самаэля на руках.

—      Все плохо? — спросила тихо, когда мы двинулись к выходу. — Ты сможешь заставить их забыть? Как тех людей в дилижансе…

—      Это айры, Эвелин. Их разум защищен. Я смог бы сломить защиту у многих, почти у всех, если говорить начистоту. Но не у советников императора. А они здесь.

Я закрыла глаза и сильнее прижалась к Самаэлю. Безотчетно, не думая, что и почему делаю, я искала в его объятиях защиты. И Самаэль это понял.

—      Тебе нечего бояться, — произнес он твердо. — Тайдариус тебя не получит, обещаю.

—      Но он император…

—      Плевать. Я не позволю ему убить тебя из-за дара, который ты не выбирала.

Мы вынырнули из темноты. Я мельком огляделась, с удивлением понимая, что мы каким-то образом оказались в саду. Причем, судя по густой зелени вокруг, резиденция осталась далеко позади.