— Куда ты пойдешь?! — с едким раздражением спросил мужчина, и рука на пояснице ощутимо напряглась. — Голая, с порезанной голенью… Проклятье, ты своей кровью заляпала мне пол! — рыкнул он будто зверь. Крепкая рука тут же исчезла со спины, прекратив прижимать девушку к полу. Раздался треск разрываемой ткани, затем звук откупориваемой бутылки. Аиша замерла в ожидании, не понимая, что происходит. Что этот мужчина собирается с ней сделать? Какое ему дело до пореза? Разве что, собрался тряпкой стереть её кровь с дорогого пола…
Аиша вздрогнула, когда мягкая, дарящая приятную прохладу ткань коснулась пореза. Она ожидала боли, но вместо неё пришел холод. Боль исчезла, будто её и не было, но стопа оказалась заморожена. Аиша не чувствовала ногу ниже голени, словно по мановению волшебной палочки её лишили этого органа. Попытайся она встать самостоятельно — непременно упадет, не в состоянии контролировать собственную походку.
— Легче стало? — деловым тоном поинтересовался мужчина, завязывая какой-то узел на ноге девушки. Аиша промолчала в ответ. Слезы закончились. Душу наполнила зябкая беспомощность. Она ведь теперь даже убежать не сможет. — Не слышу ответа, — с неудовольствием заметил мужчина. — Легче стало?! — повторил он громче, с нажимом, жестко требуя немедленного ответа.
Аиша попыталась ответить, но в горле встал ком. Слова застряли внутри, язык прилип к нёбу, будто его прибили туда гвоздем. Грядущая близость с этим незнакомцем, пышущему силой и властью, неумолимо надвигалась на юную Аишу. В какой-то момент стало так страшно, что она перестала осознавать происходящее. Голова закружилась. Во мраке, в который оказалась погружена девушка, заплясали золотые огоньки, расплылись разноцветные круги. В голове зашумело, будто она приложила к уху морскую раковину, а тело налилось свинцовой тяжестью. Аишу ощутила себя раскачивающейся на волнах, уплывающей в открытое море, ласковое и приветливое…
— Эй! — громкий мужской возглас на несколько минут вернул её обратно в жестокую реальность. — Проклятье! Да что с тобой?!
Сильные руки вновь коснулись её тела. Грубо, бесцеремонно, не спрашивая разрешения, не считаясь с её мнением и состоянием. Дракон развернул девушку на спину, будто перевернул мешок с картошкой. Аиша плохо ощущала и контролировала собственное тело. Если и удавалось совершить движение, то оно выходило слабым, смазанным и нелепым.
— Пустите… — полустон вырвался из уст девушки за мгновение до того, как сильные руки подхватили её, легко оторвав от холодного пола.
— Имей в виду, — жесткий приказной тон доносился сверху, вонзаясь в уши как стрела, — если этим трюком ты провести меня и разжалобить, то можешь выметаться! — дракон с размаха опустил девушку на мягкую поверхность кровати. Осознание того, что её уложили на ложе, подействовало на Аишу как искра на порох. «Можешь выметаться!» — ничего более желанного она и не мечтала услышать.
— С-с-с…па… — девушка попыталась выдавить из себя слова благодарности, но вставший в горле каменный кол не позволил оформить звуки в четкие слова. Аиша не чувствовала свою ногу, но честь ей дороже боли и комфорта. Полагаясь лишь на слух и осязание, девушка нащупала край кровати и начала спешно сползать с него, как ребенок, который еще не научился ходить и может передвигаться лишь ползком. Сначала осторожно свесила ноги, упершись коленями в холодную поверхность пола, напоминающую мрамор или гранит. Надежно установив ноги, Аиша перенесла вес на руки и поползла в ту сторону где, по её памяти, находился выход. Плевать на то, как она выглядит со стороны. Нужно сбежать — это самое главное.
— Что. Ты. Делаешь? — раздался совсем рядом изумленный баритон, под конец фразы превратившийся в бас. Дракон говорил с расстановкой, будто хотел припечатать её к полу каждым словом. Сила и властность смешались с изумлением, рождая удивительный коктейль интонаций. Чувствуется, что не каждый день он видит уползающую от него девушку с отнявшейся ногой.
— Выметаюсь, — пикнула Аиша, замерев на месте как взятая на мушку добыча. Неожиданно все тело превратилось в сверхчувствительную натянутую струну. Девушка физически ощущала прикованный к ней мужской взгляд и особенно остро — собственную наготу. К спине и тому, что ниже, будто бы прикоснулись миллионом крошечных иголок. Это взгляд. Дракон смотрит на неё.
— Ты ползешь к окну, — пробасил он. Голос густой, тягучий, как мед. Сильный, терпкий и в то же время мягкий, бархатистый. Айша поймала себя на мысли, что ей приятно слушать его. Едва эта постыдная мысль мелькнула в голове, как Айша тут же отмела её, окрестив порождением перепуганного сознания. Чего только не взбредет в голову, когда пытаешься спасти свою честь. — Решила выпрыгнуть? — откровенная насмешка в голосе резанула слух, как внезапная пощечина.
— А г-где дверь? — выдавила Айша, замерев на месте в нелепой позе.