Проданная Истинная. Месть по-драконьи (СИ)

Двенадцать первенцев, двенадцать бусин, двенадцать даров.

Сердце колотилось, как сломанная арба, что мчится, не разбирая дороги, виски кололо мелкой болью.

Подрагивающими руками я стянула кружевную рубашку, наощупь и в темпе надела платье, путаясь в шнурках и кнопках. Наконец, спохватившись, активировала ночник и с каким-то глубинным телесным ужасом осознала, что стою с головы до ног в кроваво-алом, будто меня облили кровью.

Беспорядочными щелчками включила еще несколько светильников и повернулась к зеркалу. И едва не выдохнула с облегчением. Да я просто схватила в темноте свадебное платье! Без двойного корсета и тяжеленной юбки, оно было легче перышка. Даже засмеялась. И тут же, шатнувшись, села от ужаса на кровать.

Облегчение, смех, тревога. Я вновь чувствовала! Но как?

Анвар обещал, что вернет мне эмоции, но теперь, когда они и впрямь вернулись, я чувствовала только страх. Глубинный архаичный ужас шел ледяными пальцами по коже. Что именно сделал Анвар, чтобы вернуть ту Аланте, которую когда-то поцеловал на краю ромашкового поля?

Уже не думая, бросилась к выходу, на ходу перескакивая ступени. У подножья столкнулась с заплаканной Лиссе, которая-нибудь удивление скоро сориентировалась, намертво вцепившись мне в руку:

— Вам велено спать, вейра Фалаш! Прошу вас, давайте вернемся!

Ее отчаянный крик разнесся по пустым залам, но я с силой вывернулась из стальных пальцев.

— Где Анвар?! — перехватила ее за плечи с несвойственной для меня грубостью. — Говори, куда он пошел? В храм?

Лиссе затряслась и разревелась. В залу заскочила Жанье, штук пять горничных, дворецкий, Диан, Кастор и еще человек десять народу. Кастор сориентировался мгновенно, схватил меня и скрутил, как барашка, и без разговоров потащил обратно на второй этаж.

— Тащи слежку, Диан, — бросил он коротко. — И вервие тоже тащи. Она сильнее, долго не удержу.

За дни бесчувствия я разучилась призывать драконицу, но та уже почуяла отсутствие жесткого контроля и с рыком вырвалась на свободу, пылая гневом. Пылая в самом прямом смысле. Огонь катился от меня волнами.

— Р-р-руки проч-ч-чь, — рык пополам со змеиным шипением вырвался из губ. — Вер-р-рни Анвар-р-ра!

Кастор отпрянул, отряхивая пламя, и, наконец, выпустил меня. Скачком спрыгнула на первый этаж, минуя лестницу. Это так просто! Так… легко. Почему я раньше этого не делала? Замок вдруг стал маленьким и игрушечным, словно я залезла в кукольный домик. Диан, с искаженным лицом кричащий мне что-то отдалился, делаясь мелким, подобно жучку в траве.

Но он так отчаянно кричал, а Анвар просил меня прислушиваться к его мнению.

Я послушно склонила голову, усиливая слух.

— Вы должна остаться! — его лицо вдруг приблизилось, словно картинка, увеличенная на андроиде, но почему-то теперь я видела Диана только одним глазом. — Вы единственная оставшаяся Фалаш, вы обязаны быть здесь!

Все, что он говорил, казалось бессмысленным и глупым, поэтому я просто легонько оттолкнула его, но эффект превзошел все ожидания. Крошечные столики, кресла, банкетки и вазы вперемешку с людьми кубарем покатились по маленькому залу. Игрушечный Кастор выпрыгнул вперед, активируя щит. Он что-то отчаянно кричал, но я больше не хотела его слушать.

«Мы выясним все сами, — злобно согласилась драконица. — Вернем наше».

В зале, уменьшившейся до размеров барби-домика, был всего один выход, показавшийся мне подходящим к моим размерам. Громадное, выложенное знакомой цветной мозаикой окно, лопнувшее под моими когтями стекольной крошкой. Я даже не спрыгнула, я вырвалась, оставляя позади раскуроченное Гнездо Фалашей.

Краем глаза я видела ночной Велеш, расцвеченный огнями магических светильников и маняще тихий по сравнению с бурлящим внизу человеческим морем. Казалось, все Сопределье стеклось к замку — от дракониров, паривших в небе, до простых веев, державших в руках чадящие факелы. От каждого взмаха моих крыльев едва слышный поначалу многоголосый гул ширился и рос, как растет к небу трава и ширится река в половодье. В какой-то момент криков стало так много, что я против воли начала различать отдельные возгласы.

— Герцогинюшка вышла, сама…

— Истинные завсегда выручают друг друга! Испокон веков так было!

— Крылья во-о-о… А хвост! А пламя!

— Сожжет договор, как есть сожжет…

Против воли я скосила глаза вбок и поймала огневой всполох от собственных клыльев, и набрала высоты. Не хватало еще поджечь эту говорящую миниатюру человеческих гуляний внизу.

Мне наперерез бросились два дракона песочной окраски, в одном из которых я узнала Вороша, хотя никогда не видела его в первородной форме. Я хотела выкрикнуть: «Прочь!», но вместо этого из горла вырвалось угрожающе-низкое рычание.

Пламя, которое, казалось, сочилось сквозь поры, выбралось на волю, накрывая светом сказочно-прекрасный сад Фалаш, центральный подъезд к замку и погруженный в глубокую тьму храм богини Смеха. Но эта тишина не могла меня обмануть. Я слышала присутствие своего Истинного. Чуяла. Но теперь к запаху тепла, смеха, озерной воды и нагретой солнцем листвы примешивался холодный металлический запах крови.