Проданная Истинная. Месть по-драконьи (СИ)

— Почему ты не пришел вчера? — спросила вдогонку.

Шепотом, потому что меня не слушался голос, но Анвар услышал, обернулся.

— Я приехал всего день назад, после зачистки Ленхарда. Буянят перевертыши на западной стороне.

Он золотой тенью скользнув в дверь, и я снова осталась одна в иллюзорной тишине сада.

Бессильно осела в траву и уткнулась носом в ладони, мысли одна чернее другой наполнили голову.

В этом странном онемении я просидела в саду до вечера. Анвар не вернулся, Иве тоже не пришла и оставила меня без ужина, только на прикроватном столике стоял знакомый чай, совсем остывший и потерявший вкус. Но я хотела пить, поэтому выпила его до капли и усилием воли заставила себя лечь в кровать.

Утро встретило меня головной болью и дождем. Тюрьма не спасала от непогоды, и я, ежась под колючими каплями, потопталась на крыльце, собираясь вернуться обратно в дом, когда неприметная дверка в стене главного дома распахнулась. Для Иве было слишком рано. Сердце затряслось, как заячий хвост, ведь ко мне заходят всего два человека: Иве и… он.

Но вместо герцога на пороге стояла моя сестра.

Я и забыла, какая она хорошенькая. Легкое домашнее платье и растрепанная золотая коса придавали ей особой прелести. Я прошла под дождем через весь сад, словно меня вели на поводке. Защитный контур заканчивался буквально в шаге от двери, упираясь в неприметную ступень.

— Так и знала, что найду тебя здесь, — рассмеялась Лале, сияя сонным, каким-то даже уютным очарованием. — Привет, моя милая скудоумная сестра.

— Что ты здесь делаешь?

У меня было никакого желания задавать этот вопрос, он даже звучал, как прелюдия к трагедии в плохом сериале. Но я была должна спросить. У меня перед глазами был всего один путь и я шла по нему, как жертва идет по эшафоту, потому что ей некуда свернуть.

— Ну а сама-то ты как думаешь?

Лале звонко рассмеялась.

— Хочешь скажу, почему ты здесь? — она вплотную прислонилась к контуру и вдруг легко прошла внутрь. — Это я попросила Анвара купить тебя, дурында. Возрадуйся, овца никчемная, твоя добросердечная сестра не бросила тебя в поганом пансионате на поруганье медицинским магическим манипуляциям.

Она заботливо поправила на мне сорочку, разложив на воротнике кружевные рюши и полюбовавшись, добавила:

— Все будет, как я и говорила. Мы с герцогом поженимся, а ты будешь жить с нами, — окинув брезгливым взглядом двор, она кивнула в сторону флигеля. — Вот здесь.

— Ты лжешь. В церкви герцог даже взгляда тебе не подарил. Его могли принудить жениться на тебе, но попросить ты его ни о чем не могла, потому что плевать ему на твои просьбы.

Сестра уставилась злыми глазами.

— Будешь хамить, будешь сидеть без ужина, как вчера. Если собака кусает своего хозяина, ей укорачивают цепь.

— Пусть мне это скажет Анвар, — в груди заворачивалась грозовая буря, но я упорно стояла на своем. — Как ты вообще сюда попала?

В ответ сестра помахала у меня перед носом рукой с фамильным кольцом Фалашей на пальце. Парное женское кольцо в любом клане давалось только хозяйке дома. Его нельзя было украсть, нельзя надеть силой, нельзя принудить работать без дозволения главы Гнезда. Кольцо могло оказаться на ее пальце только в одном случае — если Анвар сам его надел.

Я все поняла в ту секунду, как увидела Лале, но почему-то продолжала упорствовать.

— Если герцог купил меня по твоей просьбе, то зачем ты пришла сюда и рассказываешь мне об этом? Что-то не сходится.

— Угадала, — сестра скупо улыбнулась. — Я не предлагала ему тебя купить, просто попросила забрать тебя из пансионата. Какой бы ты ни была бесполезной, мы все еще сестры, нельзя позволить, чтобы Сопределье болтало о моем клане, называя отца жестоким. Но Анвар… Ты ведь знаешь, что ледяной клан рассорился с богиней?

— И что?

Хмуро уставилась на довольную мордашку Лале

— Ты страховка. Если богиня Смеха вмешается в наш с Анваром союз, то у него хотя бы останется сильный сын, которого он представит, как нашего. Ведь у ребенка будет общая со мной кровь.

Сестра наклонилась ко мне так близко, что я увидела собственное меловое лицо в зеркальной радужке ее глаз.

— Да только мне плевать. Хочу быть единственной девой в его постели, единственной, кто получит его семя, поэтому… Как ты смотришь на то, чтобы сбежать из позолоченной клетки? Дам тебе денег и подарю маленький дом на границе с Ильвой, будешь жить в покое и довольстве, и как можно дальше от меня.

— Ты меня обманываешь, верно? — шепнула одними губами, не замечая, как умоляюще звучит мой голос.

Все происходящее казалось сюрреалистичным кошмаром: смех Лале, сумрачное утро, мое собственное бешено стучащее сердце.

— Хочешь увидеть своими глазами? — сестра резко оборвала смех и неожиданно жестко взглянула на меня.

— Увидеть и услышать, а после я уйду. Мне не надо денег и домика, я уйду просто так.

Сестра медленно улыбнулась:

— Через три дня я сниму ограничительный контур, а твоя Иве проводит тебя в одно хорошее место, где ты все увидишь и все поймешь. А после уберешься из моей жизни, как и обещала.