Проданная королева (СИ)

А сам краем глаза косился на Одри. Девица тут же изобразила невозмутимый вид, уставившись в окно.

- Спасибо, - улыбнулась Мирослава и добавила, - поздравляю тебя, Эрвиг, лорд этого замка.

Воин покраснел и, пролепетав слова благодарности, вылетел из комнаты под смешки женщин.

- Их надо бы как-то поженить, - подумалось Мирославе.

Вскоре Эрвиг появился снова, принес жареного мяса, овощей, свежего хлеба и кувшин молока.

- Поешьте, миледи, - выдавил смущаясь. - И вы, леди Остейр.

И тут же вышел.

- Одри, - спросила Мирослава, взяв кусочек сочного жареного мяса. - Он уже звал тебя замуж?

Девушка потупила голову и завозилась, с трудом выдавила:

- Нет.

- А если позовет, выйдешь?

Та вскинула голову, множество мыслей мелькнула в ее взгляде, но ответила твердо:

- Выйду, миледи. Но он не позовет.

- Почему?

- Потому что он не мужчина.

- Это почему это? - не поняла Мирослава. - Чем это он не мужчина?

- Миледи, спросите у него сами, - пробормотала девушка и как-то вся стушевалась.

- Загадки... блин, - подумала про себя Мирослава, понимая, что тут без врачебного осмотра не обойтись. Ну так она врач или где?

После плотного завтрака, или уже обеда, трудно сказать, дамы покинули свою комнату. Пройтись немного, вдохнуть воздух свободы.

Честно говоря, Мирославе хотелось как-то нечаянно увидеться с тем рыцарем, чтобы... эээ... Ну, чтобы.

А серьезный разговор с Эрвигом решила отложить на потом.

***

Леди Одри не солгала, Темный странник, он же Вадим Балкин действительно весь извелся. Ему бы заснуть хоть немного, не спал две ночи подряд, а прилег, только сомкнул глаза - снова приснился кошмар, что потерял Мирославу. В итоге сна как не бывало.

Пошел на стену, сидел там, смотрел вдаль.

Так необычен этот мир. И так привычен почему-то, словно он занял в нем свое место. Конечно, оставленные дома дела и связи не потеряли четкости в голове, он по-прежнему мог бы управлять своим бизнесом даже отсюда. Но вот вопрос, хотел ли он?

Рихарт посвятил его в рыцари.

Столько раз приходилось видеть это в кино, на картинках, изображавших средневековье. В ролевках. И никогда это действие не казалось ему чем-то из ряда вон выходящим. Просто обычай, непонятный обычай, кстати. А когда королевский меч опустился ему плечо, вдруг почувствовал это. Как будто на него сошло благословение, что ли. Понял, что никогда уже не будет прежним.

Вместе с ним посвятили в рыцари и того телохранителя Миры, Эрвига. Вадим испытывал к нему огромную благодарность, что был рядом с ней, защищал один против всех.

Заметил, что тот Эрвиг смотрел на девушку, подружку Мирославы, на Одри, когда думал, что никто не видит. Похоже, как и он, боялся отказа.

Смешно сказать, выходило, они два влюбленных страдальца.

Вадим себя не узнавал. Ему бы пойти к Мире, сказать ей все, а он не решался. Это он-то! С другой стороны, учитывая прежнее дурацкое поведение, как бы Мира, увидев его, не послала куда подальше.

А ему нельзя подальше, ему почему-то теперь нельзя было без нее. Его притягивала какая-то нужда, странная жажда. Но ведь и измениться он не мог, он такой, какой есть.

Вот и ходил под дверью как подросток, раздумывая.

Что же ты имел в виду, папа?

Знал, что так будет? Но откуда?

Откуда старый садист знал, что так будет?

***

Размышления оборвались внезапно. В этот момент на стену замка подышать свежим воздухом вышли Мирослава и Одри. За их спиной маячил Эрвиг.

Вадим немедленно вскочил, поправляя плащ и инстинктивно надвинул капюшон пониже.

***

Жизнь в Аламоре текла своим чередом, а у господина Селима Хаята жизнь тоже была крайне насыщенной. И прямо скажем, жизнь у него была совсем не сахар.

Сначала, когда очнулся от обморока и понял, что большая бездна все же настигла его, даже хотел повеситься. Но во-первых, вешаться там было не на чем, а во-вторых идея была вздорная и богопротивная, и Селим сразу же от нее отказался - слишком любил себя. И вот эта самая любовь к себе несчастному и сподвигла его искать пути к спасению.

Искать было крайне непросто. Высовываться наружу не посмел, жить хотелоь. А там как узнают, что господина потерял, смерть покажется лучшим из того, что эти людоеды с ним сделают. В итоге, несмотря на дикий голод, а может быть, именно благодаря ему, Селим и пошел снова в тот мир.

Конечно же, первым делом попытался найти место, где господина вместе с отрядом всадников завалило камнями. Нашел с четвертой попытки. Ох... зрелище показалось Селиму ужасным. Он даже проникся к погибшему русскому состраданием. Но от этого его собственная судьба ничуть не становилась лучше. Надо было хотя бы разыскать его тело, чтобы предъявить в качестве доказательства своей невиновности.

Вот он и принялся, кряхтя и стеная, рыскать среди громадных валунов. Лазать там было очень трудно, да еще неприятным было и то, что река поднялась, завал значительно сузил ее русло. Селим переживал, не осталось ли тело под водой. Это был вообще полнейший мрак и конец всему.