Проданная королева

В центре на возвышении, как и прежде, стоял покрытый белым покрывалом гроб государя Гордиана. Тяжелый деревянный стул с высокой спинкой, приготовленный для королевы, стоял на полу, чуть в отдалении.

— Простите, вы не могли бы поставить стул для меня рядом с гробом супруга?

На благообразном лице священника промелькнуло недовольство:

— Миледи, так не полагается… — начал он.

— Мне осталось не так уж много времени видеть его, — твердо проговорила королева.

Священник кивнул и подчинился.

Теперь стул стоял у самого гроба, в круге света, лившегося из окон на барабане купола.

— Будто софиты рампы, — подумала она, усаживаясь на стул.

Опять эти слова… Священник услужливо откинул покрывало, открывая скрещенные руки покойника, державшие меч. Суровый воин казалось, спал.

— Скажите, — вырвалось у нее спонтанно. — Как вы поддерживаете тело в таком идеальном состоянии? Бальзамировка?

Брови священника полезли вверх, он крякнул и дернул шеей, а потом проговорил:

— Я не совсем понимаю, о чем вы, ваше величество. Состояние покойного государя стабилизировано магией. Так будет до приезда его высочества принца Рихтера и перемещения государя Гордина в усыпальницу королей Аламора. А в усыпальнице, где он займет свое место рядом с королями прошлого, особая магия мумифицирует тело и погрузит его в стазис навечно.

— Навечно… — прошептала она следом. — Спасибо. Теперь оставьте меня наедине с моим супругом.

Священник странно посмотрел на нее, поклонился и ушел в притвор. Королева осталась одна.

Каким он был, ее муж, государь Гордиан? Спрашивала себя королева Линевра. И не могла ответить. Она его не помнила, точнее, просто не знала.

Мертвый король, ее муж, лежал на своем последнем ложе, освещенный рассеянным светом. Странная и нереальная картина. Но достаточно протянуть руку, коснуться белого покрывала, скрещенных рук покойного, чтобы убедиться в безусловной реальности происходящего.

И увидеть на своей руке браслет.

Браслет, с которым связано нечто очень важное. Почему важное? Почему?!!

— Потому что это последний подарок мужа, — ответила память.

Она снова взглянула на Гордиана. Этого мужа?

— Нет, — снова подсказала память. — Настоящего.

… Мирочка…

Так звал ее настоящий муж? Мирочка… Мирослава!

Браслет снова привлек внимание, странно блеснувшими камнями.

Ей подумалось, что она сейчас в точности похожа на Арвен у гроба Арагорна.

И это стало последней каплей. Хорошо знакомые, привычные слова которым нет объяснения в этом мире. Слова из другой жизни, из жизни Мирославы.

Все. Дальше думать нельзя. Потому что сейчас она дошла до точки. Потому что память обрушилась внезапно, оглушив кошмарным понятием, что встречалось ей не раз в дамских романчиках.

Попаданка.

* * *

Сколько она сидела в прострации, глядя на суровый профиль мертвого короля Гордиана и переваривая свалившуюся на голову правду? Минуту, час? Мирослава не знала.

Добро пожаловать в иной мир, королевство Аламор, уважаемая попаданка! Так вот значит, куда ее забросил тот жирный потнючий негодяй…

Но ей ведь действительно нужно было исчезнуть на полгода? Оставалось только подивиться, как иногда буквально сбываются человеческие пожелания. Надо же, хотела скрыться понадежнее, так, чтобы Вадим Балкин не отравлял ей существование. Вдруг захотелось запрокинуть голову и истерически расхохотаться.

Но уважение к мертвому королю и к этому месту скорби не позволило ни пошевелиться, ни звука издать. Вдовствующая королева не могла смеяться у гроба мужа. Мирослава не стала бы смеяться у гроба Ильи Владимировича. Ни за что…

И теперь ей придется играть эту роль вдовствующей королевы.

Из уважения к убитому на охоте королю Гордиану и его убитой исподтишка королеве (теперь она это точно знала, потому что видела ее обрывочные воспоминания), ей придется на время стать для всех Линеврой.

Кому-то очень сильно мешали несчастные король с королевой. Настолько сильно, что их решились убрать. А все очень просто — много желающих усесться на соблазнительное королевское кресло, именуемое троном. Один принц, второй, да тот же лорд Балфор. Достаточно было посмотреть сегодня на его дочь, чтобы понять, глава Совета спит и видит свою дочь королевой. А вот кем он видит себя? Хороший вопрос.

И это пока только те, о ком она успела узнать тут за один день!

Слишком уж все тут напоминало обстановку семейства Балкиных, с которой ей пришлось столкнуться. Но если там Мирослава была сама за себя и не желала брать от Балкиных ничего, то здесь, где все было даже в разы хуже, она готова была постоять за убитую королеву.

Видимо, когда судьба повторяется, подсовывая человеку один и тот же сценарий с неприятностями, у него может выработаться иммунитет. А при наличии иммунитета бороться с неприятностями проще.

Что принесет завтрашний день, одному Богу известно, но в одном Мирослава была уверена. В том, что она не беременна. Значит, и участь свою предстоящую могла представить достаточно точно, и действия как-то спланировать.