Проданная королева

Альбина с самого начала замечала, что муж проявлял открытую неприязнь к сожительнице свекра. А когда Илья Владимирович, выжив из ума на старости лет, решил жениться на этой молодой особе, Вадим чуть ядом не изошел от злости.

Завещание спровоцировало скандал. И все же, Альбина нутром чуяла, что дело тут не только и не столько в деньгах. Жены всегда чувствуют такое. Слишком уж рьяно Вадим старался оскорбить и унизить невесту отца. Слишком много ненависти. За этим скрывался самый настоящий голод самца.

Зря она доверила мужчине такие важные переговоры. Говорят же, хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам.

Перевела разговор на процедурные вопросы, потому что кто-то в семье должен заниматься процедурными вопросами, стала обсуждать какие-то детали. Вадим слушал внимательно. Но чего стоило то внимание, когда к вдове, сидевшей у гроба его отца, выражать соболезнования подошел одинокий мужчина?! Он впился взглядом в обоих и мгновенно подобрался. Лицо превратилось в жесткую, злую маску.

— Извини, мне нужно присутствовать, — проговорил, не глядя на жену, и двинулся туда.

Шел медленно, нарочито спокойно. Альбину перекосило, слишком уж Вадим походил в тот момент на хищника, обозначавшего перед соперником свои границы.

* * *

Рядом с вдовой стоял Макс Петричевский. Неприятно было увидеть здесь своего конкурента, с которым они сначала соперничали в бизнесе, а потом стремление к первенству переросло в то, что при любом удобном случае мерились кошельками и инструментами, кто круче и кто дальше плюнет. Сейчас Вадиму приходилось сдерживаться, чтобы не вспылить.

А все потому, что Макс совсем недавно развелся.

Мысль сработала как сигнальный фонарь в мозгу, немедленно высвечивая цепочку размышлений. Теперь, когда Мирослава внезапно осталась весьма и весьма обеспеченной вдовой…

Нельзя допустить, чтобы вдовушка выскочила замуж раньше, чем подпишет отказ от наследства!

Но помимо денежных соображений были и другие. Мужчиной двигали глубинные, куда более мощные мотивы. Сама мысль, что к ней прикоснется кто-то, кроме него, приводила Вадима в бешенство.

Значит, она не выйдет замуж, даже если ради этого придется запереть ее в подвал и запугать до икоты. При мысли о подвале он пришел в странное возбуждение.

На Мирославе было прямое черное платье. Длинное с рукавами, закрывавшими запястья, и небольшими боковыми разрезами по низу юбки. Очень строгое и начисто лишенное всякого эротизма. Изящные черные лодочки на ногах. Черная полупрозрачная вуаль скрывала пол лица, оставляя открытыми губы и подбородок.

Устав сидеть в одной позе, она слегка отставила ногу в сторону, в разрез стало видно щиколотку в тонком черном чулке. И все это в целом почему-то показалось Вадиму до крайности развратным. Он сам не понимал, на что так реагирует, в этом зале не было женщины, одетой более скромно.

Смотрел, как Макс наклоняется, что-то тихо говорит, пожимает ей руку, и его скручивало от злости. Поэтому и рукопожатие с Петричесвким вышло несколько силовым и резким. Макс чуть заметно вскинул брови в изумлении, но Вадим уже овладел собой. Несколько слов соболезнования, и тот отошел к толпе родственников и знакомых, а Вадим остался рядом с вдовой.

Взгляд его против воли все время тянулся к видневшемуся в разрезе крохотному кусочку ноги. Мирослава немедленно подобралась, словно почувствовала, и мужчина вдруг испытал острое разочарование, оттого что его лишили некоего запретного зрелища.

— Не успела похоронить одного мужа, уже клеишь следующего?!

Едкое, оскорбительное замечание не удостоилось ответа. Наверное, ответ и не был нужен, потому что Вадим продолжал, чувствуя непреодолимое желание наказать ее, унизить, поставить на место. За все. За все те чувства, что благодаря ей испытывал.

— Мне кажется, ты не поняла, Мирочка. Веди себя прилично, здесь не…

— Идите вы… — не выдержала Мирослава.

— Это ты туда скоро пойдешь, — прошипел он в ответ.

— Осталось всего каких-то несколько минут, — жестко сказала она, выпрямляясь на стуле. — Сделайте одолжение, проведите их молча.

Слова вертелись на языке, много слов, но Вадим действительно замолчал.

Черт побери! Это же, в конце концов, отцовские похороны…

Скорее бы уж все закончилось!

* * *

Церемония приблизилась к логическому концу, уже начали вынос. Альбина заняла свое место немного в отдалении. Сейчас все ее мысли занимала ситуация с завещанием, по которому вдова свекра получала приличную долю наследства.

Вообще-то, Альбина постаралась навести справки об этой особе сразу, как только та появилась в жизни Балкина старшего. Из того, что удалось узнать, Мирослава была одинокой. Родители умерли, братьев-сестер нет, имелись дальние родственники где-то в другом городе, отношений не поддерживали. В прошлом неудачный бездетный брак, к Илье Владимировичу она прибилась после развода.

То, что Мирослава одинокая, значительно облегчало задачу. Альбина сожалела только об одном, что не взяла инициативу в этом вопросе на себя.

— Дочь, — неожиданно услышала она. — Мне кажется, с этим надо что-то делать.