Проданная. На стороне солнца

— И ты дала мне его достаточно.

Он заметил, как Тиа поджала губы и отвела глаза. Проклятье…

— Но недостаточно было тебе, — понял он, и на лице появилась одновременно и счастливая, и печальная улыбка.

Тиа избегала его взгляда и явно нервничала. Ее руки дрожали, когда она вынула из ножен на поясе Рафаэля меч.

— Пора заканчивать, — выдохнула она, и Рафаэлю показалось, что Тиа обращается к себе. Убеждает сделать этот сложный, но необходимый шаг.

Тиа приблизилась, вспорола клинком рубашку. Оголенную кожу торса лизнул прохладный ночной воздух. Рафаэль поерзал – стоять вот так было неудобно. Руки тянуло, запястья жгло от шнурка, который он мог порвать одним резким движением. Но если Тиа спокойнее, когда он связан, он подыграет ей.

— Я сделаю это быстро. Ты должен оставаться в сознании, пока я не… Пока я…

— Пока ты не вырежешь сердце, — услужливо подсказал Рафаэль. – Обещаю цепляться за жизнь всеми зубами.

Тиа кивнула. Подняла меч, держа его обеими руками, и нацелилась на грудь. Смятение на ее лице – лучшее, что Рафаэль мог желать увидеть в последние минуты жизни.

— Скажешь что-нибудь напоследок? – уже вжимая острие между ребер, спросила Тиа.

— Скажу, что время, проведенное с тобой и Ясной, было лучшим в моей жизни, — он слабо улыбнулся. Сердце часто билось под кончиком меча, но вовсе не из-за страха смерти.

— Возможно, если бы мы с тобой никогда не встретились, сейчас бы ты не стоял с мечом у сердца, — с кривой ухмылкой выдавила Тиа, а Рафаэль покачал головой:

— И все же я рад, что все сложилось именно так. Ты сделала для меня больше, чем кто-либо в целом свете. И даже сейчас ты продолжаешь отдавать мне всю себя. Столько усилий прикладываешь, чтобы просто меня убить…

— Я переживаю за Ясну. Твоя смерть раздавит ее.

— А тебя?

Тиа надавила на меч, и Рафаэль вскрикнул. Клинок вошел глубоко под ребра. Там разгоралась такая боль, что в глазах потемнело. А когда зрение чуть восстановилось, Рафаэль обнаружил, что расстояние между ним и Тиа сильно сократилось. Ей пришлось приблизиться, чтобы вогнать меч поглубже.

— Тиа, — прохрипел он. – Есть кое-что еще…

Она подняла глаза. Они странно блестели, Тиа часто моргала.

— Говори.

— Я… Я тебя…

Каждое слово вырывалось с хрипом. Каждый удар сердца – взрыв боли.

— Ни с кем… Даже после смерти… Ни с кем не хочу делить.

Рафаэль с неукротимой жаждой смотрел, как дрожат ее нежные губы. Так хотелось наклонить голову, накрыть их поцелуем! Но он не сможет, пока Тиа сама не приблизится, не встанет на носочки, чтобы отдать ему последний подарок.

— Люби меня, — на выдохе взмолился он. – Только меня. Сейчас… И через сотни лет бессмертия…

Она замотала головой. Отпрянула. Меч выскользнул из груди Рафаэля. Боль не ушла, но стала не такой жгучей.

— Что ты несешь? – чуть не плача, спросила она. – Это неправильно. Так нельзя!

— Тогда не слушай меня. Не исполняй просьбу. Уходи и будь счастлива, когда все кончится. Используй мое кольцо. Открой портал, куда захочешь, где тебя никто не будет знать. И живи. Живи полной жизнью!

— Я так и сделаю, — поджала губы Тиа, но выглядела при этом не уверено, а подавлено. – Выращу Ясну, а потом… Потом буду жить в свое удовольствие.

— Найдешь другого мужчину?

— И даже не одного.

— Будешь обнимать его, — Рафаэль скривился, представив это. – Целовать?

— Бери выше. Я уже давно не невинная девочка.

— Конечно, — на кончике языка горел яд. Он отравлял рассудок и душу. – Трахайся с кем хочешь, Тиа. Мне даже интересно, что испытаешь, когда поймешь, что даже будучи с другим, все равно вспоминаешь меня.

Тиа раздраженно оскалилась. Кинулась к нему, вонзила клинок в открытую рану и провернула, ломая реберные хрящи.

— Откуда тебе знать, о чем я буду думать? – прорычала она ему в лицо.

— Потому что… мы похожи. И я уверен… Если ты не покидаешь мои мысли… То я… Не ухожу из твоих. Моя любовь к тебе ведь взаимна? Так ведь?..

Сквозь туман боли он посмотрел в глаза Тиа. Он жаждал найти в них ответ – отражение тех же чувств, что он с ужасом обнаружил в себе. Пытался вырвать, растоптать и сжечь, но ничего не выходило. Тиа будто стала частью его самого, забралась глубоко под кожу и растворилась в крови.

И, о боги… Он даже дышать перестал, когда действительно нашел то, что искал. Рубиновые глаза напротив горели от ярости, отчаяния и болезненной, невозможной любви.

«Ты тоже любишь меня», — хотел рассмеяться Рафаэль, но не успел даже вдохнуть. Тиа встала на носочки, прижалась к нему всем телом и накрыла губы поцелуем.

Боль и наслаждение сплелись в одно. Клинок все еще мучил его тело, причиняя страдания, от которых перехватывало дыхание, а в глазах темнело. Кровь лилась по оголенной груди и прессу, впитывалась в штаны, что натянулись в районе паха… И эта же кровь теперь окрасила платье и нежную кожу Тиа.

Ее губы сминали его с диким напором. Поцелуй походил на ураган, от которого уже поздно бежать. Подчинись и дай себя унести. И Рафаэль сделал шаг навстречу закручивающейся страсти. Раздвинул языком губы Тиа, толкнулся в нее, углубляя поцелуй.