Проданная невеста

— Думаю, она исчезла, потому что забеременела тобой. Пришлось разыскать прислугу тех лет, ближайшее окружение Девина. Горничные, садовники, ты понимаешь. Одна согласилась рассказать, что видела. За вознаграждение. Была комната, куда ее не пускали. Она подозревала там кого-то держат — туда носили еду, иногда она слышала плач. Однажды ночью все раскрылось: когда женщина начала рожать… Она кричала на весь дом. Горничная до сих пор вспоминает с ужасом. Твою маму держали всю беременность в его резиденции. Думаю, против воли.

— Да уж… — невесело сказала я.

У сильных мира сего одинаковые приемы.

— После ночи родов прислугу поменяли. Я искал тех, кто работал после, и кое-что удалось обнаружить. В ту комнату разрешили входить спустя четыре месяца. Ее оттуда вывезли и в следующий раз она всплыла в городском роддоме. Документы тебе оформили там же, закрыв глаза на то, что младенцу было уже четыре месяца.

— Зачем он это сделал? — сдавленно спросила я.

— Не знаю, конфетка. На это только он ответит.

— Но предположения у тебя есть?

Леонард долго молчал.

— Ты уверена, что хочешь знать? — он нервно сунул в рот зубочистку, я догадалась, что Леонарду нестерпимо хотелось закурить. — Некоторые тайны должны оставаться в прошлом.

— Уверена. Говори.

— Мне кажется, он хотел увидеть ребенка.

— Я не понимаю тебя.

Леонард глубоко вздохнул.

— Пойми, милая. У меня нет доказательств. А слухи, точно ли ты хочешь их услышать?

— Руслана они удовлетворили?

— Да.

— Тогда и мне говори.

Леонард опустил козырек в машине, порыскал там и достал сигарету. Утопил прикуриватель. Пока тот нагревался, мы молчали. Я не торопила. Понимала: то, что он скажет дальше — плохая вещь.

Но это случилось восемнадцать лет назад.

Правду я переживу. Главное, ее узнать.

— Когда беременность стала очевидна, у твоей мамы появились завистники. Ее оговорили. Сказали, она изменяла с телохранителем. Якобы, залетела от него.

— Сволочи, — выдохнула я.

— Тогда не было таких тестов, как сейчас. Полагаю, он захотел увидеть ребенка лично. Убедиться.

— Зачем? Я не была ему нужна, это все знали. Почему не аборт?

— Это особенный случай, конфетка. Ты была его первенцем. Ты знаешь, что у твоего отца было четверо братьев? Все умерли до рождения или сразу после. В их семье ходила какая-то генетическая хворь, мешавшая им размножаться. Сама природа не давала таким сволочам плодиться… И вот ему говорят, что первенец может быть рожден от телохранителя.

— Блин… — с горьким сожалением сказала я.

Бедная мама.

— Он запер ее. Допрашивал, но что мог сделать с беременной…

В голосе появился настораживающий подтекст.

— В смысле?

— Я выяснил, что за месяц до родов он сделал заказ. Судя по составу вещества, это был какой-то аналог так называемой «сыворотки правды».

— Ты шутишь? Он вколол ей сыворотку правды, чтобы узнать, не изменяла ли она с охранником?

— Я думаю, он делал это не один раз. А на протяжении четырех месяцев после родов, когда вещество уже не могло повредить тебе. Но повредило ей. После того, как он разрушил ее личность, она перестала быть опасной.

У меня оборвалось сердце. Все встало на свои места… Ее тяжелая болезнь, появившаяся после родов — это допросы подорвали ее здоровье, повлияли на психику. Но мама никогда не лгала.

— И что она сказала? — мертвым голосом спросила я.

— Правду. Девин — твой отец.

Лучше бы я родилась в аду у сатаны. Постойте… Невелика разница.

— После этого Девин от нее избавился, и взял новую девушку. Мне жаль, конфетка. Это такой сорт людей. Возвышают одной рукой, уничтожают другой. Прости.

Плача, я рассматривала старые снимки, уже не стесняясь Леонарда. Я могла примерно представить, что потом было: Девин велел уничтожить ее и ее жизнь. Награды, снимки с кинопроб, картины — уничтожили все, только крупицы удалось сохранить чудом. Она появилась вновь другим человеком — нищенкой из трущоб. Вот такое падение с вершины на дно. Месть отца. Вот что происходит с девушками, которые полагаются на своих слишком влиятельных мужчин. Ей не было двадцати — откуда ей было знать это? Главное, не повторить ее судьбу. Это я обязана сделать.

Не допустить с Русланом тех ошибок, что она допустила с моим отцом.

— Почему он так поступил со мной?

— Думаю, ты была для него неопасна. Точнее — только он скажет. Я не знаю.

Я закрыла папку.

— Я могу это взять?

— Если так хочешь. Ну-ну, конфетка, не плачь. Поверь, Руслан отомстит за вас обоих.

Я вытерла нос.

— Ты знаешь за что Руслан на него так взъелся?

— Знаю. Расследования он заказывает мне.

— Дело ведь не только в долге?

— Ну, — сказал он, надевая темные очки и заводя машину. — Девин ему действительно должен. Но если скажу тебе большее, поверь, мне твой Руслан голову отрежет.

— Да брось ты… — усмехнулась я. — Это ведь шутка?

— Боюсь, что нет, конфетка. Ты плохо его знаешь. Помни, что я тебе сказал и не совершай ошибок. И тогда мы оба сбережем головы в чужой войне и будем сладко жить. Так что порадуйся, что с тобой все отлично, и хорошенько отсоси ему после ужина.

— Иди ты, — привычно ответила я. — Отвези меня назад… Я хочу поговорить с Русланом.

Глава 13

Руслан вернулся поздно.