Проданная невеста

— Иди к папочке, принцесса… — он обнял меня алчным движением. — Надо разобраться. Я хочу, чтобы все знали, чем чревато причинять вред моей принцессе. Сговорились против тебя, суки… У меня под носом.

Я судорожно вздохнула.

— Зачем она это сделала? В голове не укладывается. Она так была верна Руслану… — прошептала я в мех Голди на загривке.

После разговора Зверя с Русланом, я почувствовала слабость и скованность. Хотелось сжаться, спрятаться. И даже близость Зверя не помогала, а нежные прикосновения не отвлекли.

— Руслан сам это начал, настроил против себя всех. Прости, милая. Но от Ирины я точно не ждал. Думаю, Руслан тоже. Она нам обязана.

— Чем?

— Мы спасли ее от тюрьмы и позора. Когда-то ее муж, главный врач городского госпиталя, попался на махинациях с лекарствами и коррупции. Был большой скандал. Она тоже оказалась замешана, потеряла лицензию, деньги, уважение, а он вышел сухим из воды. Руслан договорился с мэром, чтобы ее не трогали. Ее сыну нужны были деньги, она зарабатывала их в «Авалоне». Ирина понимала, что должна была гнить в тюрьме. Я удивлен, что она так поступила… Если это она. Я не могу понять мотивы.

— Она меня не любила… — выдохнула я.

Как и все они. Когда я только здесь появилась, я не осознавала своей ценности для них двоих. Думала, зачем им девчонка из трущоб… Остальные, кажется, все прекрасно понимали. А я удивлялась, за что меня так ненавидели здесь. А они знали, что я золотой ключик к изменению ситуации, преломлению давнего паритета сил в мегаполисе… И для братьев, и для моего отца.

Все знали, что братья рассорятся из-за меня. И я перетянула на себя их внимание целиком.

И я даже не представляла, сколько опасного внимания привлеку из-за одного этого факта.

В дверь постучали, в комнату заглянул охранник Зверя:

— Хозяин, ваш брат приехал.

— Тебе лучше подняться в спальню, — решил Зверь.

Я не стала спорить, встала, прижав к себе котенка леопарда, и направилась к двери. Выглядела я такой подавленной и оцепеневшей, что Зверь проводил меня взглядом и велел одному из своих людей:

— Проводи ее.

После того, как я стала близка со Зверем, встречаться с Русланом хотелось еще меньше. Я боялась его гнева…И старая рана еще не зажила.

Зверь и без меня разберется, чью шкуру прибить к воротам.

Со Скорпионом он так и поступил.

Но в гробовой тишине спальни лучше не стало — мысли были об одном. Я представляла, как Руслан входит в клуб, затем допрашивает Диану… По телу проходила дрожь. Вместе с мыслями о Руслане возвращался и ужас тех дней. Но сейчас я могла контролировать свои чувства. Хоть немного.

Я дала Голди молока, и отпустила играть.

Постель была в пухе, хотя ее меняли по два раза в день. Зверь не злился, думаю, он подыгрывал мне, разрешая брать Голди в постель. Видно, руководствовался идеей: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не…

Уход за котенком вытаскивал меня.

Не было времени неподвижно лежать на кровати, и смотреть в пустоту. Руслан бы никогда не разрешил держать животное в своей спальне, еще и брать в постель на ночь.

Руслан теплым никогда не был.

Никогда.

Это его нужно было назвать Зверем, если по факту.

Минуты текли, как смола. Очень медленно. Уже и Голди притомилась, задремав, а с той стороны двери не было ни звука. Я гадала: что они делают? Представляла, как вместе пытают Диану. Или распивают на мировую — они же братья, что бы между ними ни случилось. Или не знаю, что. Почему Зверь так долго?

Черт возьми, как и в прошлые ночи, я хотела, чтобы он скорее пришел, обнял меня, занялся любовью, пожалел. Уснуть рядом, и чтобы не снились кошмары.

Меня насторожил подозрительный шум за дверью.

По ощущениям прошло уже несколько часов. Голди сладко спала на подушке, да и я тоже задремала.

Особо не заволновалась — в «Авалоне» безопасно, за дверью стоит охрана. Просто этого шума не должно было быть. Зверь бы просто вошел. Тогда это…

Когда дверь распахнулась, я села, спустив ноги с кровати, и подтянула к себе черный шелковый халат.

В спальню вошел Руслан.

Я взглянула ему за спину, но там не было никого.

Ни Зверя.

Ни его людей.

Хотя нет, были. Я увидела часть ноги в черной штанине, кажется, охранника вырубили.

На мне была черная полупрозрачная комбинация, в которой я спала вместо ночнушки. Я завернулась в халат и резко встала. Сердце зашлось в груди.

Уходи!

Проваливай! Тебе нечего делать в нашей спальне!

Слова застряли в горле, которое, кажется, даже воздух перестало пропускать. Я не могла сказать ни слова.

Руслан смотрел на меня.

Трезвый.

Я вижу, что трезвый, но глаза как будто пьяные. Все в красных кровоизлияниях. И вид такой, словно через мясорубку пропустили. На нем был черный костюм с сорочкой — уже не совсем свежей, с мятым воротником. И этот запах… Хвойного парфюма. Он мгновенно возвращал в прошлое, бил мозгам, заставлял вспоминать, что с ним я год жила, планировала целую жизнь, ждала ребенка…

Я была с ним несчастна.

У него был такой больно взгляд, что хотелось кричать.

Он разбросал мои вещи.

Сходил с ума в своем пентхаусе.

Растоптал бриллианты, которые дарил.

— Лили… — взгляд скользил по мне, тяжелый и болезненный.