Проданная невеста. Наследник корпорации (СИ)

Безопасник был слишком тяжелый. Я упала, и в себя меня привел удар об мерзлый асфальт. Даже рефлекторно выставленные вперед руки его не смягчили. Я выдохнула, зрение начало проясняться. Зверь лежал на асфальте. Мне на лицо упали волосы, и я попыталась их убрать.

В нос ударил запах крови, и я увидела, что кисть почти вся в крови. Вторая тоже. Я приподнялась, опираясь на асфальт и смотрела на свои окровавленные руки.

Они притягивали взгляд, как магнит.

Красное на черном.

Запоздало обернулась через плечо: позади лежал безопасник с наполовину снесенной головой. Второй рядом, с дыркой во лбу. Последний лежал лицом в асфальт со сложенными на затылке ладонями. Еще живой.

Я ощутила кровь в волосах, была она и на лице, и на пальто. Просто сначала я не ощутила от шока и холода.

— Лили! Ты цела, конфетка? — ко мне спешил Леонард, я отгородилась от него ладонями, пытаясь встать, чтобы подойти к Зверю.

Тот вдруг шевельнулся.

— Он ранен! — всполошилась я. — Какого хрена вы стоите, помогите ему!

Две мужчин подскочили его, поднимая за руки.

— Да все с ним нормально, — отмахнулся Леонард. — Он в броне, что ему будет! Ты скажи, как сама себя чувствуешь?

— Что? — выдохнула я.

— На нем бронежилет.

Я расхныкалась от облегчения. Нужно встать — я сидела на холодном асфальте, но сил внезапно не осталось, даже Леонард не смог помочь мне встать. Зверь подошел сам, лиц у него кривилось от боли, но глаза были ласковыми, а под распахнутой паркой я не увидела крови.

— Привет, принцесса, — он наклонился, позволил обхватить свою шею, а затем поднялся вместе со мной, крепко схватив за талию. — Все нормально? Ты вся в крови. Замерзла.

Он горячо шептал мне на ухо, согревая.

Я не верила, что все закончилось. И закончилось благополучно, насколько это возможно.

— Зверь, — прошептала я, помня, как он это любит.

На секунду он оторвался от меня, чтобы взглянуть в лицо. И улыбнулся. Это было так странно: мы на холоде, я в крови, он в продырявленном бронежилете, а улыбается, как кот, обожравшийся сметаны. Сыто и довольно. Так нужно улыбаться в тепле и уюте, наедине друг с другом, когда все хорошо.

Но Зверь не был бы Зверем, если бы не…

И тут я поняла, почему он так улыбается.

В светлых глазах светилось тепло, в уголках были добрые лучики.

Он знает, что я беременна.

Знает, и молчит при всех.

Вокруг суетились люди, кто-то орал, выжившего арестовывали, а Зверь улыбался и смотрел мне в глаза, словно мы одни на белом свете.

— Тебя надо показать врачу.

— Хорошо.

— Нашему врачу, — добавил он.

Он мог говорить о чем угодно, но в глазах светились мысли только о нашем будущем ребенке. И пока это секрет. Я провела ладонью по его лицу, чувствуя, как пальцы скользят по щетине, зажившим, но еще багровым шрамам, оставшихся от избиений у Маре.

Скорей бы остаться вместе. Скорей бы остаться наедине.

Вернуться домой в «Авалон».

Зверь отнес меня в машину, недолго переговорил с Леонардом, и сел за руль пикапа. До меня запоздало дошло, что раз следак здесь, то значит, и Руслан обо всем в курсе. Может, даже это его снайпер снял безопасника.

— А где Руслан? — все-таки спросила я.

В пентхаус тоже сегодня поеду, чтобы увидеть моего ребенка.

— В клубе.

— Вы помирились?

— Не знаю, принцесса, — он снова взглянул на меня с улыбкой, и стало тепло. — Нам пришлось объединиться. Сколько это продлится и какие у него намерения, я не знаю.

Зверь не доверял Руслану и это печально. Когда-то ближе друг другу, чем они, у них никого не было. Он завел машину и вырулил на дорогу, не гнал, но видно, что торопится. О беременности пока не говорил, и я не стала.

К «Авалону» мы приехали быстро и это был приятный путь.

У Маре было уютно, но то был искусственный, выверенный до миллиметра уют, обеспеченными большими деньгами. А здесь был дом, к которому я привыкла. И эту разницу я поняла только сейчас.

Зверь проигнорировал большую парковку клуба и въехал на служебную. Я поняла, что мы пойдем через заднюю дверь. Он взял меня на руки из салона, не позволив идти самой, а мне было так приятно, что я не возражала. Он шел быстро, стремительно, пока я почти лежала на его широкой груди. Он внес меня в здание и слабый серый дневной свет исчез. В клубе всегда темно.

Я дома.

Даже не верится.

Мне было холодно, немного болел живот и бок, но уже не так сильно, как в госпитале. Наверное, у него на руках боль успокоилась. Плечом он толкнул дверь в медпункт, и посадил меня на смотровой стол. Девчонки кинулись к нам:

— Что случилось? Она ранена? — его новый врач, Ясмина, выглядела перепуганной. Конечно, ей тоже все рассказали. Она понимала: если у девушки босса случится выкидыш, у нее будут проблемы.

— Это не моя кровь, — сказала я Вике, она тоже была здесь.

— Осмотрите ее, — велел Зверь, и Ясмина кивнула, поняла, что именно нужно выяснять. — Я буду за дверью, принцесса.

— Я просто стояла рядом с тем, кого ранило, — пояснила я.

Ахая, они сняли с меня пальто. В комнате тепло, но меня колотило, так я успела замерзнуть. Вика принялась салфетками оттирать окровавленные руки и лицо. Туда, оказывается, тоже попало.

— Озноб давно? — встревожилась Ясмина.