Проданная сводным братьям

Напряжение в машине просто смехотворное. Килиан ведёт машину, держа одну руку на руле, а другую сжав в кулак на коленях. Нейт едет рядом с ним, время от времени поглядывая на брата, как будто боится, что тот снова сорвётся. Лайл рядом со мной, но его взгляд устремлён в окно, и от него исходит неугомонная энергия, как будто он хочет сказать мне миллион вещей, но ни одна из них не была бы одобрена его братьями.

В моей груди переплетённый клубок чувств борется за господство. Негодование из-за неуместного гнева и недоверия Килиана. Печаль из-за несчастья, которое я ощущаю в каждом из них. Тоскую по тому времени, когда я могла бы поговорить и посмеяться с каждым из них без этих барьеров, выстроенных из подозрительности.

Я чувствую себя так, словно барахтаюсь в темноте, пытаясь пережить эту неделю, чтобы выполнить условия контракта, наслаждаясь общением с ними и ненавидя себя за это. Мысль о том, что наше совместное времяпрепровождение подходит к концу, не даёт мне покоя, обещая облегчение и панику одновременно.

Я бы не выдержала и месяца, но, учитывая, что на горизонте осталось всего несколько дней, времени не хватает.

«Не хватает времени на что?» — спрашиваю я себя.

Достаточно времени, чтобы преодолеть эту атмосферу и найти способ разобраться с прошлым. Достаточно времени, чтобы помочь этим людям, попавшим в тиски того, чего я хочу, чтобы они победили.

— Ты здесь живешь? — спрашивает Нейт, глядя на моё здание, в то время как Килиан останавливает машину именно там, где указал GPS.

— Да, — отвечаю я, берясь за ручку.

— Ты пойдёшь не одна, — говорит Килиан. Он выходит из машины прежде, чем я успеваю возразить, и Нейт с Лайлом следуют за своим братом.

Я изучаю их, прежде чем ответить.

— Я в порядке. Я живу здесь пять лет.

Лайл фыркает, как будто мысль о том, что я в опасности в этом районе, причиняет ему боль.

— Мы проводим тебя до двери, — произносит Нейт, прежде чем Килиан успевает снова разозлиться. Я думаю, он беспокоится, что острый язычок Килиана ранит меня. Он не понимает, что за каждым резким замечанием и репликой я вижу войну, которая ведётся внутри его брата.

— Если ты чувствуешь, что должен, — говорю я.

Открыв своим ключом входную дверь, я поёживаюсь от невыносимого запаха готовящейся пищи, который витает на лестничной клетке. Кто-то также оставил пакет с мусором у своей двери, поленившись специально сходить к мусорным контейнерам за домом. Я быстро прохожу мимо и поднимаюсь по лестнице на второй этаж, не желая рисковать лифтом.

Вставляя ключ в замок, я оборачиваюсь и вижу, что все трое мужчин уставились на простую зелёную дверь. Хочу ли я пригласить их войти? Захотят ли они вообще войти?

Возможно, дело не в моей безопасности, а в том, что им нужно видеть моё личное пространство, вторгаться не только в моё тело. Позже мы должны встретиться в клубе «Скарлет», но я не знаю, захотят ли они этого после всего.

«У нас мало времени», — шепчет мой разум.

— Нам нужно идти, — твёрдо говорит Килиан, но Лайл делает шаг вперёд, и Нейт тоже. Похоже, любопытство пересилило старшего брата.

Квартира, которую я раньше делила с мамой, небольшая, с двумя спальнями, одной ванной комнатой и кухней открытой планировки. Мы украсили её настолько, насколько нам позволил владелец, чтобы она была свежей и чистой, с тёмным диваном, яркими подушками и небольшим квадратным столом и стульями. Хотя я чувствую себя совершенно голой, приглашая их в свой дом, я стараюсь делать вид, что мне всё это нравится. Бросив ключи на тумбочку у входной двери, я оборачиваюсь и вижу, что все они смотрят на незнакомое место.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кажется, у меня есть сок или вода?

Килиан делает шаг вперёд, его взгляд притягивают наши с мамой фотографии, которые стоят в ряд на приставном столике. Он берёт серебряную рамку, на которой мы изображены лежащими на траве в соседнем парке, наши золотистые волосы сливаются на фоне зелени. Снимок был сделан примерно через год после того, как мы покинули Монтгомери-хаус, и к маме наконец-то вернулась её улыбка. Я не упускаю из виду, как изгибаются его губы, когда он снова опускает рамку.

— Нам пора, — повторяет он.

— Я бы выпил немного сока, — говорит Лайл, следуя за мной в маленькую кухню. Я достаю стакан из шкафчика и открываю маленький холодильник. Полки почти пусты, потому что я редко бывал дома. Когда я встречаюсь взглядом с Лайлом, на его лбу проступает настоящая боль. Боль или жалость.

— Вот, — говорю я, когда наливаю. Он неохотно берёт стакан, как будто жалеет, что попросил. Теперь ему придётся выпить немного из моего скудного рациона.

Я перевожу взгляд на Нейта, который тоже рассматривает фотографии, и не замечаю, как Лайл протягивает руку, чтобы коснуться моих волос, пока не ощущаю нежное прикосновение его пальцев.

— Они как золотые нити, — говорит он. — Такие же, как в детстве.

— Не всё должно измениться, — тихо отвечаю я, глядя в его глубокие карие глаза и чувствуя, как тоска сжимает моё сердце.