Проданная сводным братьям

Я прижимаю головку своего члена к её отверстию, и она напрягается. Моё сердце учащенно бьётся, пока я борюсь за контроль, сопоставляя её потребности со своими. Затем она делает глубокий вдох и прикусывает нижнюю губу, поворачивая ко мне лицо, как будто ищет связи через повязку на глазах. Она готова.

Наклонившись вперёд, я лишаю её девственности одним долгим толчком. Воробышек вскрикивает и вырывается из крепких объятий моих братьев. Я удерживаю себя внутри неё, наслаждаясь тем, как она сжимается вокруг меня.

— Она тугая? — спрашивает Лайл.

— Невероятно тугая. — Я отстраняюсь и снова вхожу в неё, наблюдая, как подпрыгивают её розовые соски, когда её тело раскачивается. Моя рука скользит по её кремовому бедру. — Это похоже на то, чего ты ожидала, Воробышек?

Она пытается отдышаться, когда я вхожу в неё длинными, плавными движениями.

— Это больше, — отвечает она, затаив дыхание, и мы с братьями смеёмся.

— Ты когда-нибудь думала, что потеряешь девственность, когда двое мужчин наблюдают за тобой и прижимают тебя? — я не могу удержаться, чтобы не подразнить её, желая заставить извиваться ещё сильнее.

Она качает головой, а затем вскрикивает, когда я снова глубоко проникаю в неё.

— Ты когда-нибудь думала, что даже не узнаешь имени мужчины, который забрал твою вишенку?

Она снова качает головой, на её щеках появляется слабый румянец. В мои намерения не входит стыдить её.

Мой палец находит её клитор, и она стонет.

— Ты собираешься кончить, когда мой член будет глубоко внутри тебя?

Она приближается. Интересно, насколько это связано с ситуацией. Если за ней перестанут наблюдать, то это будет чертовски интересный месяц. Я меняю свои толчки, некоторые жёсткие и быстрые, некоторые длинные и плавные. Мой палец ласкает её клитор, пока её грудь не вздымается, а хриплые всхлипы не наполняют комнату. Мои яйца сжимаются, когда приближается оргазм, сильный, как приливная волна, но я жду, пока она кончит. Затем я щиплю её за клитор и вхожу в неё до упора.

Крики девушки наполняют комнату, когда она сжимает мой член.

— Блядь, — шиплю я, когда волны удовольствия захлёстывают меня. Ощущения потрясающие. Она такая чертовски тугая, и теперь она доит мой член как профи. Может быть, чувство самодовольства из-за того, что я лишил её девственности при таких обстоятельствах, делает меня засранцем, но меня это не волнует.

Она извивается на кровати, как будто пытаясь вырваться, но её продолжающиеся стоны говорят об обратном. Кроме того, Лайл и Килиан крепко держат Воробышка, наблюдая за ней голодными глазами. Я продолжаю потирать её клитор даже после того, как мой член перестал пульсировать внутри неё. Она извивается, когда удовольствие становится слишком сильным, и я продолжаю двигать пальцем.

Я вытаскиваю член и вижу маленькую струйку крови у неё между ног. Кожа на её груди покраснела, а дыхание всё ещё тяжелое. Но я сосредотачиваюсь на её раскрасневшемся лице. Затем я вижу это, как раз перед тем, как она прикусывает губу — быстрая улыбка.

Это говорит мне всё, что мне нужно знать.

Лайл развязывает повязку на глазах, осторожно вытаскивая ее из-под маски, пока я застёгиваю молнию.

Затем мы все смотрим на Килиана. Он улыбается, глядя на тяжело дышащую девушку на кровати. Кто-то может счесть это очаровательной улыбкой, хотя и немного развязной. Но это мнение изменилось бы, если бы они посмотрели ему в глаза. Даже сквозь маску его взгляд голоден.

Хищный.

Опасный.

4. Сломать или быть сломленным

Килиан

— Моя очередь.

Маленький Воробышек дрожит так сильно, что я вижу это, рябь пробегает от её покрасневшего горла вниз. Я уверен, что не единственный, кто заметил её мимолетную улыбку после того, как Нейт трахнул её, но, если она думает, что я собираюсь быть с ней так же снисходителен, как и он, её ждёт сюрприз. Я могу очень долго играть со своей добычей.

— Ты хочешь, чтобы мы задержались?

— Нет, — я оборвал Лайла, прежде чем он смог закончить. — Я хочу, чтобы она была одна. Только она и я.

Сейчас она не улыбается.

То, как она нервно облизывает губы, делает меня твёрдым, как стальной прут. Она слышит угрозу в моём голосе и не хочет оставаться со мной наедине. Я понимаю это. Это то, что я хочу, чтобы она чувствовала. Пленница. Небезопасная.

Моей, чтобы делать с ней всё, что я захочу.

Она уже поняла, какую девственность она оставила, чтобы подарить мне? Никто не сказал этого прямо, но она должна понимать, что её ждёт. А если она этого не сделает, то узнаёт достаточно скоро.

Нейт смотрит на неё с беспокойством, и в его голосе звучит неуверенность.

— Я думаю, может быть, нам стоит остаться здесь. Помочь, знаешь ли.

— Вон. Вы заявили о своих правах. Теперь моя очередь.

Воробышек смотрит на них, потом на меня, потом снова обратно. Она сглатывает, и я наблюдаю, как работает её горло. Это наводит меня на всевозможные идеи, ни одна из них и близко не похожа на приличную. Некоторые из них едва ли законны. Может быть, она понимает, во что ввязывается, но я в этом сомневаюсь. Она была девственницей, чёрт возьми.

Лайл берёт Нейта за руку и тянет его за собой.