Проданная в жены тигру

Голос низкий и мягкий, ласкающий уши. Хотя она пытается говорить сухо.

Но отвечает сразу, не выделывается.

И этим тоже меня бесит. Сам не знаю, почему все больше чувствую тихое, но очень явное раздражение.

Как будто меня пытаются нагло обмануть.

– Добавляй слово «господин» к каждому ответу, когда говоришь со мной, – внимательно смотрю в ее лицо. Замечаю отвращение. Мимолетное, как и страх, но острое. Отлично. Предсказуемая тэнхи – покорная тэнхи. – Дети у тебя есть?

– Нет, господин.

Вроде слово говорит, а звучит оно, как издевка.

Я расслабляю ладонь, чуть не сжавшуюся в кулак. Не сейчас, но эта тэнхи за все ответит. И ответы вряд ли ей понравятся.

Уметь нарываться, вроде не нарываясь, особое умение.

– Была с мужчиной?

Спрашиваю и жду, затаив дыхание.

Если да – возьму ее сразу же, в соседней комнате. Если нет…

Я уже ненавижу ее «нет».

– Нет, господин.

Снова смесь издевки с послушанием.

Ненавижу ее. Всю эту ситуацию ненавижу.

Но потерять большее ради малого – тупость.

– Тебя проверят. Если врешь – отдам воинам. Ну?

– Я говорю правду, господин.

Врешь. Нагло врешь. Одно твое «господин» уже оскорбление.

Я делаю знак слугам отвести девку к врачу.

Проверка займет недолго.

Добывший тэнхи клан на торгах имеет увеличенную втрое ставку.

Но если девка чиста, я куплю ее за любые деньги. И тогда…

Глава 2. Проклятие

МАНРИ

Сидеть в дурацком качающемся паланкине страшно, а еще ничегошеньки не видно.

Сердце оголтело колотится, духота внутри паланкина мешает дышать и нагоняет панику. Я стискиваю ладони в замок, и ногти больно впиваются в кожу.

А если высунуться, можно упасть с высоты роста громил, которые несут паланкин. Да и вообще привлечь лишнее выбивающее дрожь внимание.

Каждая девочка тэнхи где-то в глубине души боится, что в один день вэнки ее заберут. И у каждой есть особый план, что делать в таком случае.

Мой план – слиться со стенами. Выжить. Не нарываться. Искать мельчайшие лазейки и бежать домой.

В висках нещадно пульсирует кровь. Мне до тошноты жутко.

Я не знаю, сколько сбежавших в истории было. Даже если ни одной, я стану первой.

Я точно не сильнее мужчин. Я не самая умная, если сравнивать с другими. Все, что у меня есть – хитрость.

А еще вера в то, что все у меня получится. Ну да, сегодня эта вера завела меня в смертельную ловушку. Но это мне просто не повезло.

Я делаю жадный вдох, и в нос забивается пыльный чужеродный воздух.

Так пахнет плен.

Мои родители с ума сойдут, когда им скажут о похищении. Они живут в другой деревне, иначе на всех совершеннолетних не хватило бы хижин внутри одного частокола.

К глазам подступают горячие слезы, и я снова шмыгаю носом.

А Нуми… Мне хочется, чтобы он побежал меня спасать, но его здесь просто убьют.

Нельзя, чтобы из-за меня он погиб, мой Нуми.

Я снова шмыгаю носом и утыкаюсь лицом в колени. Боюсь, что вэнки меня услышат.

Стены их мрачной крепости выглядели абсолютно неприступными, а что внутри нее – я не знаю. Меня же прямо около стены в этот поганый паланкин сунули. Специально, чтобы я ни толщину укреплений не разглядела, ни как пройти к треклятому господину.

Я тяжело вздыхаю, снова глотая пыль, смешанную с чужими незнакомыми запахами. Какие-то душные тяжелые благовония.

У вэнков прямо страсть, чтобы свободные женщины их господами звали. Им нравится унижать.

Мне придется говорить это поганое слово, как бы я ни дрожала от отвращения.

Тряска и качка внезапно заканчиваются. И крики на диком языке снаружи тоже. Отрывистые, грубые слова, неприятные на слух.

Видимо, меня принесли.

Горло сжимает спазм, а по спине прокатывается ледяной озноб. Я сильнее стискиваю пальцы.

Сначала вэнки покажут меня своему хозяину. Ну а потом они будут смотреть, насколько я здорова.

А я, к сожалению, не больна. И не рожала.

Терпеть осмотр вэнковского лекаря то еще унижение. Вопиющая неловкость и всепоглощающее чувство беспомощности.

Конечно, это всегда мужчина.

За пологом паланкина теперь полная давящая тишина. Как будто вэнки обо мне вообще забыли. Или как будто чего-то ждут.

Чего они могут ждать? Что я выйду и начну им кланяться?

Острое негодование распирает грудь и вытесняет липкий страх.

Кланяться не стану, просто на них посмотрю. Это случайные вэнки. Те, с которыми придется всерьез мучиться, выясняются после торгов. Когда уже меня выведут на помост и продадут.

Я стараюсь думать обо всем отстраненно. Как будто это происходит не со мной. Иначе я сойду с ума.

У меня и так уже пылают щеки, сбито дыхание, и пульс грохочет в висках.

Я чувствую себя жалкой и слабой, по спине неприятно струится пот.

Так нельзя, нужно собраться… Слабость не поможет мне выжить.

Торги. Вэнки. Я сейчас должна быть дома и ждать Нуми с ягодами, а не вот это все.

Гнетущая тишина снаружи напрягает настолько, что я принимаю решение выбираться. Сейчас главное не запутаться в пыльной тряпке паланкина и не упасть перед мучителями лицом вниз.

Я аккуратно вылезаю и вижу колоннообразные мускулистые ноги. Это громилы, которые меня несли. Почему-то они столбами стоят. Как неживые.

Вот и пусть дальше стоят. Пока никто меня не трогает, чуть-чуть спокойнее.